Повисла драматическая пауза.

– Я буду трудиться… – осторожно сказал Барт. Странно, что Индюк завел этот разговор. Ведь после пары казусов он неохотно доверял племяннику даже работу на складе, не говоря уж о том, чтобы становиться за прилавок.

– Хорошо, – кивнул дядя. – Мы отплываем послезавтра. Нас не будет дней десять-двенадцать. И на это время ты остаешься в лавке за старшего.

Барт едва не поперхнулся от неожиданности. Вот это поворот! Хотя, конечно, выбор у дядюшки невелик, коль уж он забирает с собой в плаванье старших сыновей. Третьему его сыну, Бонацио, хоть и стукнуло без малого девятнадцать, но доверить ему дело ответственнее, чем ковыряние в носу, было бы поступком крайне опрометчивым.

– Ты понимаешь, что это значит, Бартоломью?

– Эээ… ну, да…

– Пока нас не будет, ты должен будешь каждое утро открывать лавку и работать за прилавком весь день вместе с Бонацио. Все покупки будешь записывать в книгу, как это делаю я. Вечером всю выручку будешь приносить в мой кабинет, и делать запись здесь, – дядя ткнул пухлым пальцем в исполинского размера амбарную книгу в потрепанном переплете из телячьей кожи.

– Надеюсь, ты ценишь то доверие, которое я тебе оказываю. И надеюсь, что, несмотря на твою неблагодарную натуру, у тебя хватит совести не обкрадывать того, кто содержит тебя с самого детства. Тем более, что я все равно об этом узнаю. И тогда уж ты точно покинешь стены этого дома. Ты это уяснил?

Барт кивнул.

– Каждый вечер надо будет тщательно запирать лавку, склад, калитку на заднем дворе, входные двери. Я на всякий случай распоряжусь, чтобы Мэм и Бонацио тоже проверяли все замки каждый вечер…

Барт снова кивнул, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. У него в голове вертелся целый рой идей о том, как воспользоваться этой небывалой удачей, и бубнеж старого Индюка мешал сосредоточиться.

– Я договорился с поставщиками и отложил все крупные сделки до своего возвращения. Тебе останется только закупить бобов и кукурузы у Дуду. Он приедет через несколько дней, привезет запасов на зиму. Вот тебе деньги на покупку.

Дядя выложил на стол небольшой кошель из потертой светлой кожи.

– Здесь ровно шестьсот лир.

Барт присвистнул. Для торговых операций эта сумма, конечно, была сущим пустяком. Но для него, Барта, это целое состояние. Ему за всю сознательную жизнь удалось накопить лишь чуть больше сотни. Конечно, сумма сбережений могла быть солидней, если бы ему чуть больше везло в игре в кости и чуть меньше тянуло к девицам…

– Ты меня вообще слушаешь, Бартоломью?

– Да, да, конечно, дядя!

– Отнесись к этому серьезно, юноша. Это проверка. И если ты пройдешь ее успешно – то лавка «Твинклдот и сыновья» обретет нового полноправного партнера. Ты будешь работать наравне с кузенами и получать жалованье. Скажем, 50 лир в неделю. Это очень неплохие деньги для подмастерья.

Да уж, ты, как всегда, щедр, дядюшка. Хватит как раз на пару дешевых шлюх. Или на одну поприличнее, у которой хотя бы все зубы целы.

Тем не менее, к поручению Индюка Барт и впрямь отнесся со всей серьезностью. Ведь оно давало шанс на перемены в его жизни. И речь, конечно, не о сомнительном удовольствии торчать целыми днями за прилавком в обмен на жалкие гроши. Тут выдавался шанс разбогатеть. С учетом собственных сбережений в руках у Барта оказывалось больше семисот лир. Какой-никакой, а стартовый капитал, и можно заставить его поработать. Конечно, сроки поджимали, но, тем не менее, у Барта быстро созрел план. Старший Твинклдот еще не успел покинуть гавань, а его племянник уже точно знал, куда вложит его деньги.