После ответа командир торопливо подполз к снайперской винтовке, которая, по всей видимости, принадлежала тому снайперу в дверном проёме. А затем, спустя секунд десять прицеливания, выстрелил. Судя по тому, что после выстрела он расслаблено поднялся на ноги – цель поражена.

– Ореол-1. Снайпер на 4-ом этаже ликвидирован. Рассредоточитесь по зданию и на всякий случай, по возможности, прошерстите окрестности тепловизором. Гром-2, какие у вас потери?

– Один погибший, и два тяжелораненых.

– Держитесь ребята. Сейчас мы будем. – Ответил командир по рации, а затем торопливо побежал вниз. – Саня. Сейчас не высовывайся. Твоя задача сдерживать противника, пока снайперы с ними не разберутся. И старайся не задерживаться за одним и тем же укрытием. Понял?

– Понял. – Торопливо двигаясь за ним, ответил я.

Спускаясь на второй этаж, вскоре мы встретились с нашим отрядом снайперов. Они как раз торопливо бежали наверх, чтобы обеспечить прикрытие. Видимо, это и есть группа Ореол-1, с которой постоянно разговаривал командир по рации. Троих из группы я встретил на лестнице, а ещё одного увидел на втором этаже.

– Остановимся тут. – Торопливо проговорил командир, расположившись у окна. – Иди к тому окну и стреляй в каждого, кто приблизится ближе, чем на 50 метров. Если мы пропустим хоть одного, то сюда залетит граната. И не высовывайся лишний раз.

В самом эпицентре перестрелки, нет времени думать о морали. Да и варианта всего два... Именно поэтому я, без сомнений, надел тепловизор, и принялся отстреливать людей. Причём единственное, что я чувствовал, это мобилизирующий страх смерти и отдачу своего оружия.

– У кого есть информация по вооружённым формированиям противника. Доложите! – Между делом проговорил командир.

– Гром-2 докладывает. Противник плохо организован, а также у них нет тепловизоров. Но есть гранатомёты.

– Спасибо за информацию. Если ещё что-нибудь заметите, сразу докладывайте. – Проговорил командир. – Мы пока держим восточную сторону.

К моменту, когда командир закончил говорить, мне удалось отстрелять уже всю обойму, положив человек десять. После этого я спрятался в укрытие, быстро перезарядился, а когда вылез, снова увидел целую толпу на подходе. Но только теперь, они вычислили наши позиции на 2-ом этаже и открыли огонь на подавление. 

– Саня. Меняем позицию. – Проговорил командир, и приседом, торопливо направился к другому окну.

Не успел я даже двинуться, как в окно залетела ракета, и разорвалась прямо на нашем этаже. Кожу обожгло, а меня самого тут же отбросило обратно к стене, после чего ещё и обкидало грудой камней. Но самое странное, я не чувствовал лицо, и открытую часть правой руки. На их месте была лишь зноющая, едва ощутимая боль. Как будто эти части тела несколько часов провели на тридцатиградусном морозе, и полностью потеряли чувствительность. Даже пальцы так же неохотно двигались.

– У меня есть хорошая новость. – Сквозь звон в ушах послышался откашливающейся голос командира. Где-то в облаке пыли. – В их гранатометах фугасные, не осколочные снаряды. Повторяю, не осколочные. Также нам нужно подкрепление на второй этаж, срочно... Хотя бы 2 бойца.

Только я подумал, что всё не так плохо, как вдруг по всему телу начала появляться нестерпимая боль. Особенно, на руке и лице... Как будто кипятком ошпарили. Я медленно поднял руку, но к счастью увидел лишь несколько ссадин от камней и покрасневшую кожу. Жить буду... Пока что. Но вот командиру повезло меньше. Когда пыль осела, я увидел, как почти половина его лица покрылась кровавыми ожогами.