– Архон, – выдохнула Перворожденная, вглядываясь в посеревшее лицо Савера. – Нам надо сойти с дороги. Сейчас.

Кейр кивнул. Он приостановился, сжал локоть Савера и потянул того наперерез очередной повозке. Прислужник вгляделся в лицо юной девушки, ехавшей с отцом и матерью, и услышал:

«Чего ты медлишь? Она же убьет твоего хозяина! Убей первым, пока не поздно!».

«Спаси его, – простонала мать девицы. – Спаси, как он спас тебя».

«Неблагодарный! – зарокотал отец семейства, замахиваясь хлыстом. – Ты позволишь ему умереть? Ты отдашь своего хозяина этой змее?!».

«Спаси его! – закричала девица. – Убей боржскую суку, убей!».

«Уничтожь ее, уничтожь! – заверещала ее мать. – Или она уничтожит риора!».

Мужик на возке, ехавший с женой и дочерью, замахнулся хлыстом на наглеца, бросившемуся под копыта его волу.

– Куда прешь, дурень! – закричал он.

– Пошел прочь, пес, – рявкнул Райверн, бросив на возницу злой взгляд.

– Ох, простите, высокородный риор, не признал, – возница повинно склонил голову.

Его дочь, совсем еще юная девица, смущенно зарделась, а ее матушка прикрыла рот ладонью:

– Простите нас, высокородный…

– Езжайте с миром, – отмахнулся Райверн и потянул дальше Савера, не спускавшего пустого взгляда с повозки.

«Ты знаешь, что делать», – кивнул возница.

«Не позволяй свершиться черному злу», – женщина молитвенно сложила на груди руки.

«Спаси его», – заплакала девица.

– Благослови вас Боги, высокородный риор, – щебетала женщина, кланяясь в спину Кейру.

– Мамка, а чего это ихний слуга так на нас смотрит? – тихо спросила девица.

– Не в себе он, – охнула женщина и махнула рукой: – Ступай, сердешный, ступай.

«Боги с тобой», – женщина подняла руку, словно благословляя прислужника.

Савер мотнул головой и отвернулся. Он посмотрел на одинокого путника с сумой на плече. Тот ободряюще улыбнулся прислужнику и потряс клюкой. Савер поджал губы и опустил свободную руку на рукоять ножа, висевшего на поясе, сжал пальцы и, ощутив ее прохладную твердость, вдруг почувствовал себя уверенней. Губы прислужника на короткий миг изогнула коварная усмешка, и ладонь скользнула вниз. Не сейчас. Чуть позже. Он перевел взгляд на лиори, спешившую впереди. Да-а, пусть идет, пусть скроется за кустами, и тогда…

– Прочь с дороги, прочь! – загрохотал за их спинами мужской голос.

Райверн обернулся и отрывисто произнес:

– Скорей, – и беглецы, прибавили шаг.

Отряд риора Дин-Брайса все-таки сделал остановку в деревеньке, стоявшей сразу за Лисьим распадком, нужно было передохнуть после безумной ночи и сменить выдохшихся лошадей. Впрочем, люди вымотались не меньше своих скакунов. Кто-то уснул прямо на земле, привалившись спиной к забору, возле которого спешился. Риор, сердито оглядев своих ратников, ушел к деревенскому голове, чтобы стребовать с него лошадей, еды и лекаря, который занялся Тьенером. Тот же лекарь обработал и перевязал руку высокородного, израненную рандиром. Прислужника пришлось оставить в деревушке, потому что он стал помехой отряду. Там же оставили и следопыта.

– Смотри, чтобы один дурень не приближался к другому, – напоследок велел риор. – Вернусь – чтобы оба были в целости.

– Будет сделано, высокородный риор, – заверил голова, и отряд отправился дальше.

Дин-Брайс вновь гнал людей, опасаясь, что опоздал, и беглецы успели скрыться. Еще и Гирен подвел. Он был лучшим следопытом, но после болота больше напоминал помешенного. Он всё ждал рассвета, чтобы увидеть, как Тьен рассыплется прахом, и очень огорчился, увидев, что тот не развеялся по ветру. Впрочем, вместо того, чтобы признать ошибку, следопыт уверенно заявил: