– Повод злиться у нее есть, – усмехнулся риор. – Тай, я по-прежнему настаиваю на том, чтобы в Эли-Борг ты отправил меня. Трим и Холлер также отлично подойдут для твоего дела. Они достаточно сдержаны и не сотворят ошибок, как те, кого ты назвал до этого. У боржцев царят строгие нравы, и они не потерпят вольностей.

– Нет, Райв, я против. Пусть едут Трим и Холлер, но ты останешься здесь. Не хочу, чтобы гадюка дотянулась до тебя, – скривился Тайрад.

– Я не малое дитя, – сухо заметил Райверн. – И Альвия далеко не глупа, она не станет портить отношения с Эли-Хартом из-за мести. Да, ей будет неприятно смотреть на меня, но такой выдержки, как у нее я больше ни у кого не встречал.

– Я уже сказал – нет, – отчеканил лиор. Но через два дня он все-таки принял решение, и отправил Дин-Одела, велев воинам и риорам охранять своего приближенного и наперсника…

И вот он здесь. Риор, опустивший было лук, вновь наложил стрелу…

– Что здесь происходит?!

Голос лиори прокатился над ареной снежной бурей, и Райверн порывисто развернулся. Стрела по-прежнему лежала на натянутой тетиве, и литы стремительно шагнули вперед, закрыв госпожу живым щитом.

– Твари Архона, – выругался Кейр, отбросив лук. После поднял кверху раскрытые ладони: – У меня нет оружия! – выкрикнул он и, приложив к груди руку, склонился: – Приветствую, Перворожденная.

– Мое утро испорчено, – ледяным тоном ответила Альвия, выходя из-за спин литов. – Что, в Архон, ты тут делаешь, и кто привел тебя сюда?

– Память, – коротко ответил риор, невесело усмехнувшись. – Прошу прощения и позволения вернуться в выделенные мне покои.

– Память? – голос лиори стал глухим и низким. – Стало быть, память…

Она неспешно приблизилась к риору, и он на мгновение зажмурился, так ясно ему вдруг представилось, что к нему направляется варлах. Мягкая крадущаяся поступь Перворожденной, пристальный взгляд льдистый глаз, изучавший добычу, и то, как она повела плечами, будто зверь, когда готовится к прыжку. На ум Райверну пришла мысль, что легенда Эли-Борга может быть и не так далека от истины, уверяя, что первым правителем этих земель был варлах., которому Боги даровали человеческий облик. Было в правителях предгорного риората что-то такое… И сейчас Альвия, по-женски грациозная, еще больше усилила ощущение сходства.

Литы двинулись за госпожой, но короткий взмах рукой, и они замерли изваяниями, там, где их остановил жест лиори. Она не опасалась мужчины, не сводившего с нее взгляда, и своего взора не отвела, скрещивая с ним невидимые клинки. Остановилась в шаге от высокородного, гордо вздернув подбородок, и продолжила смотреть в его необыкновенные бирюзовые глаза, вымораживая холодом презрения и брезгливости. Кейр тяжело сглотнул, но сдаваться не спешил. Лишь ниже наклонил голову, и теперь глядел на правительницу Эли-Борга исподлобья. Губы лиори растянулись в злой усмешке.

– Стало быть, память, – повторила она.

– Вы не ослышались, Перворожденная, – чуть хрипловато ответил риор.

Лиори сделала шаг в сторону, кажется, собираясь обойти мужчину по кругу. Но как только она оказалась сбоку, изгнанник вновь повернулся лицом к Альвии. Они так и заскользили по кругу, заново изучая друг друга. Словно два зверя, не позволяя противнику оказаться за своей спиной, плавно переступая с ноги на ногу, они кружили и кружили посреди арены под напряженными взглядами литов. Казалось, еще миг, и хищники схлестнуться в схватке.

Взгляд Дин-Одела скользил по Перворожденной: от кончиков сапог из мягкой кожи до высокого чистого лба, по которому проходил плетеный кожаный ремешок, сменивший венец власти лиори. Конечно, на ней сейчас была мужская одежда. Удобные полотняные штаны, заправленные в сапоги, рубаха, поверх которой были надеты легкие доспехи из плотной кожи. Нарукавники защищали руки до локтей, на поясе меч – еще один подарок отца. Рукоятью ему служила фигурка варлаха, замершего в прыжке с оскаленной пастью. Глаза зверя сверкали «ледяными камнями», напоминавшими глаза лиора и его дочери. Заговоренный меч – лучшее, что любящий отец мог подарить Альвии…