Смущало Сашу само письмо, которое ему надо было передать Игорю, сыну Трофима. Это надо было понимать как: Игорю Трофимовичу, что ли? И где Саша будет искать этого человека?

– Вот других дел у меня не было!

Но чужое письмо жгло Саше руки. Было в нем что-то странное. И Саша не удержался, внимательно оглядел его. Конверт без марок и какой-то старый. Да он выпущен еще в прошлом веке, во времена СССР! На конверте так и написано «Типография имени 50-летия Ленинского Комсомола». Таких названий теперь уже не осталось. Да и сам конверт выглядел соответственно своему возрасту. Краски поблекли, буквы выцвели, бумага пожелтела, сгибы потерлись. Уголки и вовсе размочалились. Ясно, конверт завалялся у старика в ящиках его стола на долгие годы и вот теперь был извлечен и использован. Марок на нем не было. Впрочем, зачем марки, если Саше предлагалось поработать вместо почтальона.

Ни адреса, ни имени на конверте написано не было.

– Вот дает! – восхитился Саша. – А если я страдаю рассеянностью? Перепутаю да и отдам не тому, кому надо? Видать, не такое уж и важное это письмо.

И все же Саша не мог не признать, что и письмо, и его отправитель выглядят интригующе. Не так уж часто в последнее время приходится сталкиваться с такого рода почтовыми отправлениями. Культура отправлять друг другу письма в конвертах давно канула в прошлое. Теперь если кто и пишет письма, то дети – Деду Морозу. Да и тот открыл свой собственный сайт, куда весьма успешно принимает электронную корреспонденцию.

И еще Сашу смущала рука, передавшая ему конверт с письмом. Руки у старика вступали в диссонанс со всем его обликом. Они были и изящны и, пожалуй, что красивы. Но и они казались несоразмерно маленькими и какими-то слишком уж аккуратными для его неряшливой фигуры. Все вместе – конверт, старик, его руки – вызывало у Саши ощущение какого-то холодка и желание оказаться подальше от всего этого.

– Чем скорей отдам это письмо Игорю Трофимовичу, – решил он, – тем будет лучше.

Но этому благородному намерению Саши еще не скоро было суждено осуществиться. Потому что стоило ему войти в музей с письмом в одной руке и кружкой в другой, как он подвергся пристрастному допросу со стороны Клавдии Семеновны – хранительницы пледов. Всем посетителям замка, желающим побывать в подземельях, обязательно предлагались пледы. В прежние времена эти подземелья использовались в качестве холодных кладовых, так что температура тут была далека от комфортной для человека. Распределять эти пледы поручили Клавдии Семеновне, которая отдалась этому занятию с такой энергией, что вырвать из ее рук плед было делом совсем нелегким.

И под сводами замка то и дело слышался ее голос:

– Я же вам сказала, ждите своей очереди! Не больше одного пледа в одни руки! Что вы хватаете! У вас экскурсия только через полчаса, тогда и возьмете!

Старушка кидалась на защиту этих клетчатых пледов с таким азартом, словно это были невесть какие ценности. В свою очередь, нежелание Клавдии Семеновны расставаться с любым даже самым плохоньким пледом вызывало у посетителей непременное желание этими пледами завладеть. До драки дело все же не доходило, но словесные баталии между Клавдией Семеновной и посетителями бывали весьма жаркими.

В общем, благодаря этим постоянным стычкам с посетителями эмоциональный фон у Клавдии Семеновны даже в самые лучшие дни всегда бывал несколько повышен. И она для каждого находила нотацию или отповедь.

Увидев в руках у Саши кружку, которую он купил для полдневного чаепития в отделе кадров, Клавдия Семеновна привычно вознегодовала и тут же налетела на Сашу с упреком: