– А где ты, кстати, была все это время?

– Гуляла по городу, думала о тебе…

Когда ночью следующего дня к старому покосившемуся дому приехал Николай и зашел в него, то увидел темную фигуру, сидевшую посреди комнаты. Возле загадочного мужского силуэта лежал небольшой фонарик, освещавший брусчатую пыльную стену.

– Давно ты здесь сидишь? – сердито и громко спросил Николай, проходя внутрь. Заподозрив что-то неладное, он достал пистолет и, прижимаясь к стене, медленно пошел к фигуре.

– О, это Вы?! – радостно сказала Эмма, после чего повернулась на стуле. – Вы же не собираетесь меня пристрелить?!

– Заманчивая идея, – пряча оружие, ответил Николай. – Но нет, не сегодня. Ну и где же твой преследователь?

– Да вот же он, – быстро ответила Эмма, показывая на темный угол дома, в котором сидела еще одна фигура.

После того, как Николай осветил своим фонарем тело собственного сына, он, не задумываясь о последствиях, бросился к нему на помощь. Эмма же, не сказав ни слова, рванула следом и, приставив к виску свекра пистолет, хладнокровно выстрелила.

– Ну вот и славно получилось! Все люди такие разные, но, в итоге, умирают-то одинаково, по крайней мере, на моей памяти, – довольно сказала она, вкладывая пистолет в руку Николая.

Старый дом, которым уже давно никто не пользовался, находился далеко от города, практически за лесом, именно поэтому Эмма со спокойной душой направилась в свою квартиру, зная о том, что до утра никто не сможет найти двух мертвых людей. Через два часа она вернулась домой, уставшая, грязная, но довольная.

– Что-то случилось?! – буквально с порога спросила Катя, увидев свою хозяйку. – С тобой все в порядке?

– Да-да, все хорошо, только мне очень спать хочется. Если кто-нибудь спросит, то я сегодня весь вечер была дома, поняла?

Кивнув головой, Катя закрыла дверь, а потом, терзаясь догадками и подозрениями, пошла спать. Через несколько дней рано утром, как только начало светлеть, Эмма была разбужена шумом в прихожей, после чего вышла и с недовольным видом спросила:

– Что происходит? Нельзя ли кричать чуть тише?

– Гражданка Ятова? – поинтересовался человек в форме. – Вам что-нибудь известно о Николае или Константине Осиповых?

– Да, естественно, это мой свекор и муж, – совершенно безучастно произнесла Эмма, зевнула и добавила: – Который уже, кстати, несколько дней не ночевал дома.

– Боюсь Вас огорчить, но они оба мертвы…

– Как?! – удивленно переспросила Эмма, после чего картинно потеряла сознание. После того, как сотрудники милиции привели ее в чувства, ей и домработнице задали несколько вопросов и ни с чем покинули их дом.

Как только за мужчинами закрылась дверь, Катя быстро пошла на кухню и начала готовить. Разбив дрожащими руками яйца на сковородку, она принялась всхлипывать, всячески скрывая свое расстройство.

– Ты чего трясешься-то? – удивленно спросила Эмма и, засмеявшись, подошла к служанке. – Только не говори, что не знала, с кем живешь под одной крышей или, по-твоему, ко мне в руки деньги сами сваливаются? За все в этой жизни приходится платить, и каждый, увы, платит по своей цене.

– Я тоже виновна, раз покрываю тебя. И я попаду в ад…

– Не реви, а то испортишь омлет. Бесишь меня своими соплями! А вообще ни рая, ни ада не существует, ты просто сдохнешь, а твои внутренности пойдут кому-то на подкормку. И, чем больше ты меня слушаешь, тем позже это произойдет, поняла?! Кстати, послезавтра ты будешь мне нужна, до этого момента я буду часто отлучаться по делам, поэтому лучше не беспокой меня.

– Но так нельзя…

– Можно и нужно! Где была справедливость, когда моих родителей, хороших честных людей, закапывали в лесу как собак?! Где была справедливость, когда пятидесятилетний мужик без спроса раздвигал мне ноги?! Думаешь, я не ждала?! Думаешь, я не молила о том, чтобы воздалось ему за все?! В ответ на свои молитвы я слышала только молчание! Поэтому я встала с колен и сама стала мечом, что вершит правосудие! Думаешь, Осиповы простые люди? Как ты и я? Он убийца, вор и наркоторговец, такой же, как и Ятов! Николай перед смертью испытал дикую боль от потери сына, и я видела это на его лице, слышала в тоне его голоса! Он испытал то же, что и я, наблюдая за смертью своих родителей! Испытал то же, что и близкие его собственных жертв!