В итоге пришли к выводу: смерть Цыганковой явилась результатом несчастного случая. Девушка пренебрегла правилами по технике безопасности, не зафиксировала замки холодильной камеры и сама себя заперла изнутри. Тот факт, что Ольга была беременна и имела при себе телефон, правоохранители решили проигнорировать. А вот Гурова он заинтересовал в первую очередь.

Прежде чем ехать к родителям Ольги, он не поленился связаться со следователем, который готовил материалы дела, и выяснил следующее: сотовая связь работала исправно даже при закрытых дверях холодильной камеры, но ни одного звонка девушка не сделала. Почему? Самым очевидным объяснением такого поведения являлась версия суицида, но следователь честно признался, что не стал на ней настаивать, пощадив чувства убитых горем родственников. Такой вот сентиментальный поступок.

Что же касалось беременности девушки, выяснить, кто является отцом ребенка, следователю не удалось. Родители в один голос твердили, что Ольга ни с кем не встречалась, подтверждения обратного найти не удалось, и этот вопрос следователь тоже предпочел оставить без ответа. На преднамеренное убийство не было ни одного намека, поэтому он и не стал глубоко копать. Явилась ли смерть Ольги результатом несчастного случая или же девушка все заранее спланировала, для следствия особой роли не играло. Так или иначе девушка мертва, и судить за это некого. Почему бы не оставить людей в покое?

Случаи, подобные Ольгиному, согласно статистике, собранной капитаном Жаворонковым, происходили не так уж и редко. Иногда оказывалось, что жертву закрыли в холодильной камере намеренно, иногда по чистой случайности. Бывали и доказанные случаи самоубийства. Правда, чтобы при этом жертва была еще и беременна, о таком в интернете не писали. Чтобы выяснить, подходит ли случай Ольги Цыганковой к серии, Гурову требовалось собрать больше информации, вот почему он стоял сейчас перед дверью ее квартиры.

На звонок дверь открыл сухощавый мужчина лет сорока пяти. Подтянутый и строгий даже в домашней одежде, он производил впечатление бывалого служаки. Гуров знал, что к военной службе отец Цыганковой отношения не имеет, и все же ощущение, что перед ним бывший военный, было достаточно сильным, и он, повинуясь порыву, по-военному четко произнес:

– Здравия желаю! Цыганков Валерий Дмитриевич?

– Так точно, – подлаживаясь под тон гостя, подтвердил Цыганков и тут же сбился на устаревшую форму общения, выдавшую в нем преподавателя литературы, кем он, собственно, и являлся: – Чем могу быть полезен?

– Полковник Гуров, Московский уголовный розыск, – доставая удостоверение, представился Лев. – Это мой коллега, полковник Крячко. Разрешите войти?

– Не думаю, что это удачная мысль. – В глазах Цыганкова промелькнуло беспокойство. – Моя супруга только что легла отдохнуть, и мне бы не хотелось ее тревожить.

– Мы можем побеседовать и здесь. Правда, беседа может оказаться слишком личной. Не знаю, как вы отнесетесь к тому, что подробности вашей личной жизни станут достоянием соседей, – заметил Гуров.

– Моей личной жизни? Это интересно, – нахмурился Цыганков. – Позвольте хотя бы узнать, что привело вас в мой дом?

– Необходимость прояснить некоторые детали смерти вашей дочери.

– О боже, зачем?! Столько лет прошло, что нового вы можете узнать теперь? – простонал Цыганков.

– Появились новые обстоятельства, – уклонился от прямого ответа Гуров.

– Ваши обстоятельства меня не интересуют. Копаться в прошлом я не собираюсь и вам не позволю.

Цыганков постарался, чтобы отказ прозвучал категорично, но что-то подсказывало Гурову, что стоит надавить, и он изменит свое решение.