Я выдохнула, пока служанки затягивали корсет, сделав мою талию еще тоньше и приподняв грудь. Терпеливо сносила пытку, поворачивалась, поднимала руки, пока девушки помогали мне одеться. После завивали каштановые локоны, закрепляли их шпильками и заколками, укладывая в замысловатую прическу. Наносили белила, чтобы скрыть легкий весенний загар. Кожа аристократки должна быть нежно-розовой, лучше бледной, чтобы никто не подумал, будто она вынуждена трудиться под палящими лучами солнца.

Я критически оглядела себя. Небесно-голубое шелковое платье казалось достойным самой императрицы, если бы она у нас была. Камни, украшавшие лиф, блестели и переливались. В свете свечей они заиграют тысячами цветов и оттенков.

Меня немного смущало глубокое декольте. Открытые плечи хотелось спрятать под накидкой, но ничего подходящего в моем гардеробе не нашлось. Пусть! Я была прекрасна и не должна смущаться. Это удел дурнушек, которым не досталось ни ума, ни красоты.

Личных драгоценностей в силу возраста мне не полагалось. Единственными украшениями были золотая цепочка, которую я не снимала с рождения, и мамины жемчужные серьги. Она очень любила их, а я хранила как память о ней.

Жаль, что матушка не дожила до этого дня и не могла разделить со мной предстоящие радостные события. Она бы гордилась мной, я знаю. Второго такого искреннего и светлого человека, способного понять, найти слова поддержки, не существовало в мире.

Нельзя сказать, что донна Амелия отличалась крепким здоровьем, но в последние годы сильно сдала. После приступа какой-то редкой болезни три года назад она практически не вставала с постели и не разговаривала. Так слаба была.

Год назад ее не стало. Вслед за ней угасал отец. Он был жив, но казалось, что душа покинула тело в тот день, когда не стало его жены. Дон Диего ел, спал, занимался делами имения, но был похож на механическую игрушку, которую завели специальным ключом. Она двигалась, создавая иллюзию жизни, но не была живой.

– Сеньорита, все готово! – произнесли служанки одновременно и поклонились. – Будут еще распоряжения?

Хотелось есть, но сегодня полагалось поститься – дань традиции, но тетя говорила, что на полный желудок ритуал проходит сложнее. Я слышала истории о том, как некоторые падали в обморок, другие долго болели, если открывшиеся силы оказались слишком велики для них. Придется потерпеть – это небольшая цена по сравнению с возможностями, которые откроются передо мной после.

– Заварите какие-нибудь травы, – попросила я. – Этого достаточно.

Девушки вновь поклонились и оставили меня одну. Я вновь предалась мечтам, представляя, как появлюсь в бальной зале. Гости замрут. Даже музыканты перестанут играть. Мужчины станут в очередь, соревнуясь за право танцевать со мной. Женщины станут обсуждать мой безупречный наряд, завидую молодости и красоте.

День пролетел незаметно. Взглянув в окно, я увидела множество экипажей, подъезжавших к нашему дому. Конечно, не стоило себе льстить и думать, будто все они собрались сегодня только ради меня. Одни будут обсуждать дела, другие обсуждать соседей, третьи искать выгодные партии для своих детей. Самые смелые, должно быть, попросят моей руки, но отец вежливо откажет им. Ближайшие два года я буду учиться магии, придется высокородным сеньорам набраться терпения.

Я не была еще обручена и была несказанно рада этому обстоятельству. После обряда я сама могла решить, за кого выйти замуж, и стоит ли вообще это делать. При воспоминания о единственном поцелуе в моей жизни с кузеном мне становилось дурно.