Макс проигнорировал эти слова.

– Мне плевать, купит кто-нибудь Алмаз или нет. Меня пожирает желание заполучить его. Это будет последняя кража. Я хочу держать его в руках. Кроме того, может, хоть пропажа Алмаза пробудит Лордов к реальности. Если исчезнет символ их стабильности и власти, что придет на его место? Что-то должно будет измениться. Составишь мне компанию в этом приключении?

Менни покачал головой.

– Только полный болван составит тебе компанию. Его невозможно украсть. Если пытаться сделать это, когда камень насыщается Луной, – ее Рубиновые Лучи убьют тебя. И ты не сможешь взять его, пока он находится под крышей Рынка, – и улизнуть. Невозможно.

Теперь засмеялся Макс.

– Разве мы не доказали, что можем и невозможное? Менни заметно вздрогнул при этом намеке на Грагонатт.

– Мы доказали только, что нам необыкновенно везет, но любое везение не вечно, мой мальчик. Уж мы-то это знаем.

– Как ты можешь так говорить? Разве наша богиня не обеспечит нам удачу?

– Богиня, хм! Снова эта кровь Сильвер-Скинов! – Менни скорбно покачал головой.

Они возобновили свой путь.

– В любом случае, если удача отвернется от нас и нас должны будут схватить – сделаем это красиво. Я готов бросить вызов судьбе!

Менни заворчал:

– Если ты предоставишь мне реальный план действий, я съем свою ногу!

– Не стоит, – серьезно сказал Макс, – Это сильно усложнит нашу задачу. – Он ухмыльнулся. – Ну, пошли. Пора завтракать!

Менни осторожно засмеялся.

– Неподходящее ты выбрал время для шуток. Я не могу смеяться на пустой желудок.

Они шли в тени одной из массивных ног Башни Гильдий. За ней, разделяясь на четыре узкие улицы, располагался Рынок Соленого Пирога, названный так по проходящей рядом Аллее Соленого Пирога. Там находилась знаменитая Лавка Горячих Пирожков Матушки Бэппи. Рынок тянулся на несколько уровней вверх над улицами, на каждом уровне разбегались галереи, теснились балкончики с магазинами и лавочками, предлагающими покупателю все что душе угодно. Тусклый свет Алмаза Всех Времен освещал окрестности, ему помогали газовые, желтые масляные и керосиновые лампы. Гарь и копоть, дополняя атмосферу города, живущего за счет паровых двигателей, тяжело змеились у земли. Иногда некоторые лавки неожиданно погружались во тьму из-за погаснувших ламп. На каждом здании развевались флаги, вывешенные в честь Карнавала Рубиновой Луны.

– Клянусь чревом матери, я буду рад, когда кончится эта ночь! Эта темень действует мне на нервы, – проворчал Менни.

– Было бы куда темнее, если бы Алмаз пропал после своего возрождения.

– Не начинай снова, – огрызнулся Менни, – если Алмаз пропадет – город погибнет. И вся твоя благотворительность пойдет насмарку, потому что все умрут. Ты этого хочешь?

– Они не умрут, – резко возразил Макс. – По крайней мере, не от этого. В любом случае, город уже погибает. Разве ты не видишь?

– По мне так все, как всегда.

– Потому что ты ходишь с закрытыми глазами. Кстати, я тебя обманул.

– Я очень рад слышать это. Значит, кража Алмаза – это шутка?

– Нет, просто я никогда не собирался покидать Кара-дур, заполучив камень. Он должен мне что-то открыть. Он должен гореть ярче. Как мне объяснить тебе, что чувствует мое сердце? Нет слов, чтобы описать это. Это просто рука судьбы.

Менни раздраженно фыркнул.

– Я ходил с тобой на разные опасные авантюры, мальчик мой, и не раз вытаскивал тебя из них, но это сумасшествие. Просто сумасшествие. Должно быть, восход Луны так сильно влияет на твой рассудок. Нужно запереть тебя, пока она не зайдет.

Макс только рассмеялся.