Ледяные искры били в лицо словно тысячи маленьких кинжалов, но сейчас это было меньшей из бед. Зоси продолжала свой путь, борясь со стихией и одновременно страхом – о том, что такое белая буря, она знала лишь понаслышке, но сейчас девушка вдруг отчётливо осознала, что не понимала и десятой доли опасности, которую из себя та представляла.

Ураган набирал обороты, и Зоси, взяв всю свою волю в кулак, продолжила движение. Вскоре ей повезло – впереди обнаружилась череда пещер, нужно было как можно скорее добраться до них и переждать эту бурю. И, возможно, согреться…

Уже почти в беспамятстве, девушка преодолевала последние метры до спасительного убежища. Вход в ближайшую пещеру был завален бурей, и, вцепившись в комья слежавшегося снега руками в ставшими дубовыми рукавицами из грубой кожи, Зоси разгребла себе проход, не без усилий пробралась внутрь.

Здесь было так же холодно, но хотя бы не мело и не сшибало с ног, а, значит, она была в безопасности. Теперь можно было позволить себе рухнуть вниз, совершенно обессилев, и Зоси воспользовалась этим шансом. Она так устала, что, кажется, даже задремала. Но очнувшись в полной темноте (на улице резко наступила ночь, или она так долго проспала?), Зоси ждал неприятный сюрприз.

В пещере, кажется, она была не одна…

12. Глава 12

Осознание себя человеком приходило к нему медленно, вместе с сытостью и ощущением вкуса плоти и крови во рту и на губах. Не важно, кто это был, человек или животное, наслаждение было одинаково потрясающим, вкус – ни с чем не сравнимым. Животная сущность, довольно урча, ликовала, уступая место человеку.

Алзо не знал, сколько убийств он совершил этой ночью. До рассвета ещё было немало времени, но волк устал, и усталость эта была приятной. Он чувствовал, как шерсть исчезала, покидая его разгорячённое тело, и становилось холодно – не так, как холодно людям, но всё же холоднее, чем в ипостаси зверя. Вокруг бушевала снежная буря, и если волком он легко мог преодолеть такое препятствие, человеку это было сделать уже сложнее. Нужно было найти укрытие хотя бы до утра, отдохнуть как следует, а потом уже возвращаться домой. Возможно, кто-то из его стаи тоже прятался неподалёку.

Порывы ураганного ветра становились всё сильнее, он выл в ветках и валил деревья, а это было чревато последствиями. Осмотревшись в поисках подходящего укрытия, Алзо обнаружил пещеру, вход в которую был наполовину заметён снегом. Его нос не был слишком чуток в такую погоду, но слабый запах тянулся оттуда тоненькой ниточкой, и его он отчётливо улавливал.

Запах был ему незнаком, или знаком, но смутно, и явно не принадлежал кому-то из его стаи. Кто же мог находиться здесь, в такое время, в эту непогодь?

Но тут же ему на ум пришли слова Бизмо об охоте людей. Должно быть, какая-нибудь заплутавшаяся овечка, отбившись от стаи, спряталась здесь от снежной бури точно так же, как решился спрятаться и он. Рот наполнился вязкой слюной – хищник ещё не спал, почуяв новую добычу. И в предвкушении Алзо двинулся на запах.

В пещере было темно, хоть глаз выкалывай, но его глаза были приспособлены и к подобной тьме. Запах, источаемый человеком, усилился, но, осмотревшись, он не сразу обнаружил лежащую прямо перед ним на земле девушку – настолько она казалась миниатюрной, хрупкой, даже будучи укутанной в добротные меха и шкуры. Кажется, она спала.

Убить её спящей?

Алзо мотнул головой, ведь он уже не был голоден. К чему лишние смерти? Но, кажется, он сам недавно призывал своих собратьев к убийству всех людей, поддавшись эмоциям, вызванных убийством Итори. Но эта девчонка вызывала в нём скорее жалость, нежели желание отыграться на ней за проступок одного из её собратьев…