- У меня есть свидетели, - пожал плечами Латер. – Я же не дурак вести такие разговоры, не подготовившись. В жизни бывает всякое… И случившееся с твоим отцом живое тому подтверждение.

- Я спрошу у него, когда он очнётся!

- Золотце, - усмешка Латера сейчас была искренней и показывала его настоящее лицо – таким, каким оно было на самом деле. – С такими ранами, как у твоего отца, обычно не выживают. Прости, но это так…

- Заткни свою пасть и убирайся отсюда! – Зоси крепилась как могла, но слёзы-предатели уже заблестели на без того заплаканных глазах.

- Уйду, - Латер примирительно развёл руки в стороны. – Но на твоём месте я бы уже начал смиряться и привыкать. Одной тебе всё равно не выжить. А обещание, данное твоим отцом, даёт мне право взять тебя в жёны прямо сейчас. Но из-за уважения к Палаку, я подожду. Его выздоровления, или, скорее всего, его смерти. Так будет честнее, правда?

Зоси не ответила, отвернувшись и закрыв лицо ладонями. Слёзы душили, но показывать их этому человеку было ещё хуже. Она просто ждала, когда он, наконец-таки, уйдёт, чтобы вдоволь выплакаться, конечно же, в одиночестве.

Правильно говорят, беда не приходит одна. Зоси ощущала это сейчас на своей шкуре. Отчего-то она не верила этому мужчине, отец не мог с ней так поступить. Но она понимала и то, что её здесь вряд ли кто станет слушать, ведь она была просто юной девушкой, пусть и дочерью вождя. Последнее слово здесь всегда оставалось за мужчиной, особенно, если он сможет доказать, что она и впрямь была ему обещана…

Латер медлил, но всё же вскоре покинул её, решив, что на сегодня разговоров хватит. И она дала волю чувствам, залив слезами постель и подушку.

10. Глава 10

Ночь полнолуния у оборотней звалась Временем Великой охоты. Если в другое время они могли обращаться в зверя по своему желанию, то неспящее око луны не оставляло им выбора, и каждый зверолюд старше двенадцати лет становился в эту ночь зверем, свирепым и безжалостным. Именно в таком, бездумном состоянии совершались те зверства, о которых так любили рассказывать люди, передавая из уст в уста, из поколения в поколение страшные легенды об оборотнях.

Алзо не оправдывал себя и своих людей, дар был это или проклятие, он не знал, но то, что Время Великой охоты приносило боль и страдание, отрицать было бессмысленно.

Однако оборотни ждали этой ночи, и готовились к ней по-разному. За несколько дней до этого зверолюды становились раздражительны и даже агрессивны. Кровь кипела в венах, и некоторых это угнетало, другие же, напротив, только и ждали, когда смогут разрядиться. Да! Эта ночь превращалась для них в охоту, и беда была человеку, встретившемуся у них на пути! Своих они знали, и не трогали, но люди особенно в это время вызывали в них невероятную ярость. И если одноликие, наученные своими старейшинами, сидели в эту ночь по домам, дрожа от страха, тогда оборотни являлись в их деревни, и убивали всех без разбора. Такова была их природа, неконтролируемая всего лишь один день в тридцатидневный оборот Луны.

Алзо не был исключением, даже будучи самым сильным оборотнем из всей стаи. Кровь стучала в висках, и в пальцах ног и рук уже чувствовалось характерное покалывание, зубы ныли, требуя превращения. Он привык не обращать на это внимание днём, ночь всё равно возьмёт причитающееся ей, а потому вожак был спокоен.

Бизмо вошёл без стука, тихо, почти не слышно. На хищном лице его играла зловещая улыбка.

- До меня дошли слухи, что глупые одноликие посмели выйти на охоту в такое время…

- Все хотят есть, и люди тоже, - философски изрёк Алзо. – Правда, время они выбрали неподходящее… Хотя сейчас только день.