Дарийя уставилась на него.

– Что? – Она все еще толком не осознавала того факта, что напала на одного из самых опасных людей в Дэвабаде. А вести с ним разговор о млухии – это вообще казалось ей за гранью добра и зла.

– Я говорю о растениях, которые я выпалывал. – Его арабский изменился, теперь он говорил на чистейшем диалекте и с акцентом ее деревни, и на нее это действовало абсолютно угнетающе. Она теперь вспомнила – кто-то говорил, что Нахиды владеют какой-то языковой магией, но то, что она слышала, теперь превосходило все ее самые невероятные предположения. – Почему вы сказали, что они драгоценны? – настаивал он.

Она решила, что не будет вреда, если она даст честный ответ.

– Это не сорняки. Это называется млухия. Я купила семена на рынке.

– И вы решили вырастить это в моем саду?

Дарийя вспыхнула:

– У вас здесь хорошая земля. Но я прошу у вас прощения. Я знаю, что не должна была это делать. Просто… мой отец тоскует по дому. И я подумала, что, если приготовлю ему его любимое блюдо…

Выражение его лица мгновенно смягчилась.

– Я понял. Что ж, не хочу губить нелегкий труд добросердечной дочери.

Рустам снова опустился на колени, запустил пальцы в темную землю, и она ожила.

Саженцы выстроились вокруг его рук, обвили их бледно-зелеными щупальцами. Они стали расти так быстро, будто само время ускорилось, раскрывались листья, а стебли скоро уже высились над сидящим на корточках Багой Нахидом. Рот Дарийи распахнулся от удивления, когда вокруг них возникла клумба млухии, еще более сочной и высокой, чем прежде. Изумрудные листья щекотали ее руки.

– Ну, вот, – сказал Бага Нахид. Ему пришлось отбиваться от части стеблей, чтобы уйти. Листья цеплялись, клеились к его рукам и ногам, словно надоедливые дети. – Я надеюсь, это искупает мою неразборчивую прополку.

– Как вы… почему вы? – выдохнула она.

– У них оставалось достаточно корней. – Рустам отер руки о колени, потом пожал плечами, словно и не был только что творцом чуда. – Я чувствую, что это я должен спросить у вас «как». Чтобы посадить новое растение в моем саду, нужно быть чем-то гораздо большим, чем средним человеком.

Она испытала прилив гордости:

– Ну, как я сказала, у вас тут хорошая почва. Ничего, кроме обычных методов, и не требовалось.

– Обычных методов?

Неужели она и в самом деле разговаривает о садоводстве с Багой Нахидом? Дарийе уже пришла мысль, что она, может быть, ударилась головой во время их потасовки, а теперь видит сон.

– Дома мы используем смесь пепла и лилий из застойных вод – это стимулирует рост растений. И, конечно, к земле мы примешиваем навоз.

Рустам нахмурился:

– Навоз?

Такой опытный садовод, как он, наверняка должен был знать, что такое навоз. Может быть, его языковые навыки все же не были такими совершенными, как ей показалось вначале.

– Помет животных.

Его глаза широко раскрылись.

– «Помет животных»? – повторил он. – Вы использовали помет животных рядом с моей апельсиновой рощей, чтобы выращивать свои семена?

– Так мы всегда делаем у меня дома, – возразила она. – Клянусь вам, у меня и в мыслях не было ничего неуважительного. Это повсеместно распространенный метод, о нем даже дети знают. Я бы никогда…

Рустам рассмеялся. Его смех был какой-то сдавленный, словно смеялся он редко, но этот смех совпадал с яркими искорками, загоревшимися в его слишком темных глазах. По его лицу расплылась улыбка, и Дарийя почувствовала, что краснеет еще сильнее.

– Помет животных… – не переставал дивиться Рустам. – Должно быть, у творца припасено для меня еще немало тайн. – Он снова поймал ее взгляд. – Кто вы?