Индейской этнографией он увлеченно занимался еще несколько десятилетий подряд, став за это время ведущим специалистом по духовному миру коренных американцев. Хьюитт был удостоен множества наград и ученых званий, а когда в 1937 он умер, его архив с записями фольклора тускарора составлял аж 12.000 страниц.

К качеству научных работ Хьюитт был очень требователен, и результаты исследований публиковал нечасто. Наиболее заметной из его книг стала «Ирокезская космогония», перевод которой мы и предлагаем вашему вниманию.

Больше десяти лет (с 1889 по 1900) Хьюитт разыскивал среди стариков-ирокезов наиболее авторитетных хранителей преданий и, нужно сказать, ему удалось зафиксировать традицию еще в том виде, в котором вскоре она просто перестала существовать. Для своего времени это была важная работа, хотя, если говорить откровенно, то по сегодняшним меркам ее научная ценность не то, чтобы очень уж и велика.

Хьюитт, похоже, верил, что в древности народ ирокезов представлял собой одно, не очень большое племя, члены которого на протяжении веков (а может быть и тысячелетий) обитали на том самом месте, где застали их первые белые путешественники. Лишь много позже единый народ распался на несколько племен, а его священная традиция (этакая устная индейская Библия) дошла до нас в обрывках и фрагментах. Поэтому Хьюитт запросто объединял варианты, записанные от разных информаторов, редактировал их и подправлял, добиваясь стройности и внутренней непротиворечивости.

Трудно сказать, каким именно было древнейшее прошлое ирокезов, – но почти наверняка не таким, как представлял себе Хьюитт. Первые европейцы попытались всерьез закрепиться на побережье Северной Америки в начале XVII века. К тому времени регион был поделен между огромным количеством мелких и очень мелких индейских кланов.

Люди, обитавшие в лесах, охотились и собирали ягоды. Те, кто жил по берегам Великих озер, питались собственноручно пойманной рыбой. Ресурсы, которыми они располагали, были одни и те же у каждого коллектива: все местные селения, все местные племена были одинаково бедны. А раз так, то и шансов возвыситься над соседями, подчинить их своей власти, сплотить племена в единую державу никто из них не имел.

До прибытия белых это были очень небольшие, очень небогатые, живущие далеко в стороне от развитых центров Нового света коллективы. Ни мощных политических объединений, ни централизованной власти, ни крупных поселений, ни яркого искусства мы здесь не встретим. Какая-то часть местных жителей говорила на ирокезских языках, – однако вряд ли сами эти люди считали себя членами единого «народа ирокезов». На территории нынешнего штата Нью-Йорк жили несколько враждующих между собой кланов, которые лишь позже создали знаменитую ирокезскую Державу (именно среди их потомков Хьюитт и записывал древние мифы). Западнее, на территории канадской провинции Онтарио, жили так же говорящие по-ирокезски эри, «нейтральные» индейцы и гуроны. На равнинах юга обитали тускарора и сусквеханноки. Скорее всего, в древности ирокезских народов здесь было и еще больше, однако данных о ранних этапах их истории у специалистов почти нет.

Племена без конца переселялись на новые территории, смешивались с соседями, или, наоборот отделялись от них и уходили на незанятые земли. Когда племя оказывалось разбито врагами, его выжившие члены входили в состав племени-победителя, и после этого меняли название, место жительства, а иногда и язык. Разобраться в подробностях местной истории – для непрофессионалов задача почти непосильная: каждые поколение-два карта региона изменялась до неузнаваемости. Так что идиллическая картинка, которую, собирая ирокезские предания, представлял себе Хьюитт (единый народ, издавна обитающий на унаследованной от предков земле) вряд ли соответствует действительности.