– Ну вот, это я, – сказала хозяйка, ткнув пальцем в один из нижних прямоугольников.

Потом добавила, будто сама для себя:

– Надо у папы вписать дату смерти. Уже пятнадцать лет, как его нет, а я с тех пор этот рисунок и не доставала. Много чего здесь теперь не хватает. Сестра давно замужем, дочь у нее большая.

Люба с интересом принялась разглядывать ту часть родового древа, где расположился загадочный Федор Аркадьевич.

Жена у Федора значилась под вопросительным знаком. По-видимому, составитель таблицы знал только факт наличия таковой, имени же ее так и не смог отыскать.

«Как интересно все-таки, – подумала Багрянцева. – И почему у нас дома нет такой штуки? Надо сделать сегодня же».

И вдруг обратила внимание:

– Фаина Георгиевна! А почему Федор родился через десять месяцев после смерти отца? Ведь… это… ну… ребенка ждут… Вы понимаете?

Женщина смутилась.

– Не знаю. Я не замечала этого…

– Выходит, он никак не мог быть сыном этого Аркадия Иваныча?!

Тут женщина смутилась еще больше.

– Лучше б ты уроки… – начала бубнить она.

Но Люба уже не слышала. В ее голове все уже сошлось:

– Конечно, у него на самом деле был другой отец! Но мать записала его для приличия как сына умершего мужа – Федором Аркадьевичем. Между тем настоящий отец не только был жив, но и общался с Федором, помогал ему в подпольной деятельности! А тот знал все! То есть по паспорту Аркадьевич, но звал себя другим, настоящим отчеством – на букву «П.»! И книги свои подписал им!

Хозяйка не могла вымолвить ни слова.

– Кстати, вы не знаете, к кому в прислуги пошла Аглая Серафимовна, когда ее муж умер? Может быть, к какому-то красавцу? – деловито спросила Багрянцева.

– Да что это такое?! – возмутилась женщина. – По какому праву… Как тебе не стыдно задавать такие неприличные вопросы о моей родне?!

– Ну, – улыбнулась Люба, удовлетворенная своим открытием, – теперь-то точно ясно, что родня эта не только ваша, но и моя тоже.

К концу первой четверти Люба убедилась, что новая школа и новые учителя на самом деле не так уж плохи. Она даже удивилась немного, получив дневник без троек. Вообще не то чтобы Люба была троечницей раньше, но такие проколы – то по физике, то по геометрии, то по русскому языку – с ней случались. А в этот раз по русскому вышло даже «пять»! Как, кстати, и по истории, литературе, музыке, изо, биологии и географии.

Кроме того, была еще одна приятная новость. В каникулы Татьяна Яковлевна решила на два дня вывезти своих ребят на турбазу.

Поехали все девочки, за исключением Оли с Ирой, и многие ребята. В промозглое утро одного из последних дней октября все они собрались перед школой с огромными сумками, полными шоколадных батончиков, яблок, нарядов, лосьонов, кассет, журналов, дисков, гадательных карт и других необходимых в путешествии вещей. Ребят уже ждал автобус.

По дороге Люба думала о том, что, может быть, эта поездка поможет ей подружиться с кем-нибудь из одноклассников: к сожалению, в их глазах она все так же оставалась белой вороной. К тому же приходили мысли о том, что в неучебной обстановке больше шансов отыскать товарища для продолжения расследования. Ибо теперь, когда с именем-отчеством Рогожина почти все было ясно, в перспективе оставался самый смелый, самый важный шаг – узнать, что находится под крышкой люка в кабинете французского. Любу не оставляло подозрение, что эта тайна связана с намёком из записки насчёт «средства, о коем побеспокоились загодя».

В автобусе было весело. Женя с Изольдой опять громко дразнили кого-то из мальчиков. Те деловито обсуждали свои мужские дела.