– Опомнитесь, Беллатор! – неистово взмолилась она, боясь самой себя. – Вспомните, кто перед вами!

Беллатор взял другую руку и нежно поцеловал.

– Мне не нужно вспоминать, я и так вижу, что передо мной самая прелестная женщина, какую я знал в своей жизни.

Маркиза вырвала у него руки и вытянула их перед собой, упершись в его грудь, пытаясь защититься от опасной ласки.

– Я не женщина! Я преступница! – вырвалось из глубины измученной души.

– Уже лучше! – одобрил ее слова Беллатор, положив свои ладони поверх ее дрожащих пальцев. – Я боялся, что вы начнете говорить о разнице в возрасте и прочей ерунде.

– Это не ерунда! – маркиза посмотрела в его лицо, увидела счастливую улыбку и растерянно улыбнулась в ответ.

– Для меня это не имеет никакого значения, – проникновенно заверил он ее.

– Но имеет для меня! – маркиза побледнела, на ее ресницах висела слеза.

Она порывисто отошла от него на несколько шагов и опустилась в кресло.

– Вы хотите, чтоб я ушел? – спросил Беллатор, пристально глядя в ее лицо.

– Да! – ее ответ казался твердым, но пальцы нервно перебирали бахрому шелковой шали.

– Я вам не верю! – Беллатор встал перед креслом на одно колено и двумя ладонями повернул к себе ее опущенное лицо. – Скажите мне, глядя в глаза: уходи, я не люблю тебя!

– Как вы можете быть таким безжалостным! – маркиза пыталась отстраниться. В глаза ему она смотреть не могла, боялась, что там он увидит совсем не то, что говорят губы.

– Приходится, – жестко ответил он. – Время так сжалось, нужно так много успеть за столь короткое время, что порой приходится быть безжалостным. Если я не буду жестоким, мы с вами никогда не узнаем, что такое счастье.

– Это будет мимолетное счастье, – прошептала она и поднялась, не желая быть в столь непристойной близости от мужчины.

– Пусть мимолетное, но это будет счастье! Наше счастье! – не слушая больше пустых возражений, Беллатор уверенно встал перед ней.

Прижал к себе и принялся жадно, с исступлением целовать. Маркиза стояла молча, не протестуя и не возражая. Внутри нее бушевал пожар, который она безуспешно пыталась погасить.

Оторвавшись от нее, Беллатор требовательно заявил:

– Я останусь здесь. На ночь. Ваши слуги будут болтать?

Искоса взглянув на него, маркиза тотчас опустила глаза. Ей было стыдно, но сил отказать ему у нее не нашлось. Еле слышно произнесла:

– Не думаю. Я хорошо им плачу. К тому же они почти все служат у меня много лет.

– Тогда они будут рады за вас.

– Рады? – она с удивлением посмотрела на него. – Чему?

– Вашему счастью. Если б вы согласились, я бы с радостью женился на вас.

Маркиза была шокирована. Вскинув руку, будто отводя от себя эти слова, начала:

– Ваша честь…

Он прервал ее:

– Я Беллатор. Кстати, как зовут тебя? Прости, но я не знаю.

– Росита. – Ее ответ был еле слышен.

– Роза? Прекрасный цветок. И красивое имя. – Он поцеловал тонкую сеточку вен на ее запястье, интимно, как любовник.

Маркиза снова стыдливо опустила глаза.

– Вы ведете себя так, будто вам не знакомы мужские ласки, – догадливо заметил Беллатор. – Муж вас не ласкал?

Маркиза зарделась. Краска пробежала по щекам, по шее, и остановилась где-то в области груди. Беллатор проследил за ней и торопливо отвел глаза. Его выдержка была на пределе.

Маркиза с трудом выговорила:

– Мой муж… Он был таким же, как и сын. Ему трудно было любить женщин. Но он пытался любить меня. Но всегда делал это через силу.

Беллатор брезгливо поморщился.

– Я всегда говорил, что наша аристократия вырождается. Это не имеет отношения к вам, моя дорогая, я никогда не слышал ничего плохого о роде герцога Ланкарийского, так же как и о роде нескио, но Пульширы, Сордиды, Белевотто, – откровенные развратники. – Я уж молчу о роде Контрарио…