Торопливо подошел граф. Окинув сумрачным взглядом окровавленный наряд Амирель, напомнил Мелисси:

– Действуем, как договорились, – легко вскочил в седло, подтянул к себе девушку, посадил перед собой и пустил коня галопом.

Остановил его не перед домом, а, объехав небольшой парк, натянул поводья подле незаметной калитки в парковой ограде. Спешился, снял с луки Амирель. Открыл калитку спрятанным под большим камнем ключом, провел ее в небольшую сторожку.

Зажег толстую восковую свечку, осветившую небольшую чистенькую комнату с полукруглым диванчиком возле стены и столом посредине.

– Располагайтесь пока здесь, Амирель, завтра я смогу устроить вас в своем поместье с большими удобствами. Вы устали и измучились, но я все-таки спрошу, не могу удержаться: где мой брат?

Еще не веря, что она в безопасности, и орущая толпа осталась позади, девушка ответила слабым неверным голоском:

– Он дроттин маленького храма в нашей деревне. – И неуверенно добавила: – Но мне кажется, он умер.

Граф медленно провел задрожавшими ладонями по лицу.

– Умер? Я столько лет его искал, чтоб посмотреть в родные глаза, а он умер? Когда? – из его груди вырвался горестный вздох.

Амирель с сочувствием посмотрела на него.

– Подлинно сказать не могу. Наверное, еще зимой. Мне так показалось. Знаете, я о нем как-то вспомнила, и на душе стало грустно-грустно, подумалось, что его уже нет. – Заметив, как помрачнело лицо графа, протараторила: – Может быть, я и ошибаюсь, точно я ничего не знаю…

Скинув с головы капюшон и сняв накидку, Амирель повернулась к Холлту, и тот враз напрягся. Потом взял со стола подсвечник, понес его к ее лицу. Блики от свечи играли на стенах, придавая комнатке нечто зловещее.

Ее синие глаза от света близкой свечи стали еще ярче, неестественно заблестев.

Граф поставил свечу на стол и подтянулся, как перед лицом нешуточной опасности.

– В вас течет древняя кровь нашей королевы! Брат написал, что прятать вас очень опасно, но не объяснил, насколько.

Амирель вздрогнула и потянулась за накидкой.

– Я сейчас уйду, не беспокойтесь, – ее голос звучал с безнадежной покорностью судьбе. – Я понимаю, вы слишком многим рискуете, пряча меня у себя.

Он остановил ее взмахом руки.

– Оставайтесь, прошу! Я не такой трус, как вы решили. К тому же я обязан выполнить последнюю волю брата. Если бы не он, у меня бы ничего не было.

Амирель вопросительно взглянула на него, и он пояснил:

– Я всю жизнь любил Карину, свою жену. А ее выдавали замуж только за главу рода, ведь она дочь герцога. Узнав об этом, мой старший брат, будучи графом, сделал так, что главой рода Холлт стал я. А сам исчез. И найти его я не смог, как ни искал. И только теперь узнал, где прятался столько сделавший для меня брат. И пусть он умер, я все равно съезжу туда. Хотя бы для того, чтобы удостовериться в его смерти и, по возможности, привезти прах, чтоб похоронить его в родовом склепе, как и должно. – Это прозвучало как клятва. – Такую малость я обязан для него сделать.

– Он был замечательным человеком. И научил меня почти всему, что знал сам, без него бы я была полным ничтожеством… – Амирель всхлипнула и тут же крепко сжала губы, не желая казаться слабой.

– Не плачьте, если он мертв, мы уже ничего сделать не можем! – поспешно утешил ее граф, как и большинство настоящих мужчин, не выносивший женских слез. – Лучше скажите, что произошло на ярмарке. Когда я шел через толпу, слышал самые нелепые слухи.

– Что я прогнала медведя и вылечила девочку? – вздохнула Амирель и подтвердила: –Так оно и было. Мелисси предупреждала меня, что мне нельзя показываться людям, но бросить малышку на растерзание обезумевшему медведю я не могла. Да и его в городе оставлять было нельзя. Он оголодал и рассвирепел. Если б я не вмешалась, жертв было бы гораздо больше.