Пришлось даже прикрикнуть на себя мысленно, чтобы избавить голову от абсолютно нереальных глупых мыслей!

Как только Александр Евгеньевич входит в столовую, выставив вперед руку и неуверенно нащупывая то дверной проем, то стоящую на пути мебель, Анжела демонстративно выходит, не прекращая свою болтовню по телефону. Поругались они, что ли? Из-за меня? В доме прямо-таки ощущается напряжение.

Кормить, я так понимаю, его снова придется мне. Или он сам поест?

- Ты поможешь мне, Ева? Очень бы не хотелось испачкаться! - ко мне он обращается так мягко, так ласково. И при этом просто убивает своей улыбкой!

Подсаживаюсь с супом поближе. Кладу ему на колени салфетку. Работаем, Ева! И без глупостей!

- Александр Евгеньевич, - зову, поднося ко рту первую ложку.

- Постой, - отрицательно качает головой. - Сначала я поговорить хотел.

Сердце замирает в груди. О чем? А вдруг... Вдруг он все обо мне знает? Вдруг раскопал информацию? Ведь узнал же он мой адрес!

- О чем? - чуть дыша спрашиваю я.

- О твоей дочери, Ева. И о том, что ей нужно обследование в хорошей клинике. Желательно в Израиле, там есть специализированные лечебные учреждения для подобного типа заболеваний. И я тебе могу помочь в этом.

Мой рот непроизвольно открывается, глаза широко распахиваются, и я, как ни стараюсь, не могу сразу вернуть все в исходное состояние. С чего бы вдруг? Нет! Откуда он? Впрочем, понятно, откуда! Он обо мне все знает и сейчас просто, как говорится, берет на понт! Следующее, что объявит, это то, что я ворую, притворяясь сиделкой! Но он говорит другое:

- Если хочешь, это будет в счет твоей зарплаты. Съездишь, полечишь девочку. Потом вернешься, будешь у меня работать и отработаешь долг.

- Что-о-о? - раздается за нашими спинами. - Она работает у нас без года неделю! А ты ей денег отвалить собираешься?

- Это тебя не касается, - отвечает он.

- Как это не касается? - кричит Анжела, входя в кухню. - Это, между прочим, и мои деньги тоже!

- "Свои" деньги ты пока не заработала.

- Вот я-то, как раз, и заработала их! Или ты думаешь, что спать с тобой можно ради удовольствия?

Боже! Ужас какой! Хочется испариться, исчезнуть! Вот как же неловко-то получается! Вдвойне неловко!

Говорят, что глаза - зеркало души. Но сейчас я смотрю на его побелевшие, крепко сжатые губы, на желваки, ходящие под кожей на скулах... И очень хорошо понимаю, что он чувствует! И мне хочется... защитить его!

17. 17 глава. События выходят из-под контроля

- Ну, что, Ева, нашла, где он прячет деньги? - рефлекторно оборачиваюсь, проверяя, не слышит ли нас кто-нибудь, хоть и знаю, что хозяйка после скандала уехала, а хозяин сейчас в ванной.
- Ренат, у меня было слишком мало времени, - вру ему.

Вру, потому что дело совсем не во времени, и даже не во внезапно проснувшейся совести. Правда, Ева? Просто я смотрю на того, в чей дом проникла обманом, и теряю себя... Просто я смотрю на него, и готова убить его жену за то, что не любит... Ну, может, еще и немного за то, что жена...

Потому что никому и никогда не было дела до моих проблем, а тут вдруг человек предлагает помощь! Да еще так заманчиво! Сама мысль о том, что я могу свозить Аришку в Израиль, а потом просто работать у него кухаркой, сиделкой, уборщицей, да кем угодно, отрабатывая затраченные средства, и больше не связываясь с Ренатом, меня радует буквально до безобразия! Да, у меня тоже есть некоторые сбережения - накопила. Это не так много, потому что расходников на постоянное лечение ребенка куча, но если все соединить... Да еще если у Александра Евгеньевича есть знакомые, которые могут помочь!