- Я доплачу тебе за вечерние часы...

Блин! Неудобно как-то...

- Не нужно доплачивать. Я у вас не перерабатываюсь особо. Давайте просто вон... коньяка вашего по стопке выпьем и разойдемся!

- Какое замечательное предложение! - тут же расплывается в улыбке он. - Ты не перестаешь меня удивлять, Ева!

Коньяк он угадывает быстро и безошибочно. Берет пузатенькие бокальчики. Наливает. Разворачивается, немного не рассчитывая траекторию.

- Левее! - командую я, подхватываясь с кресла.

Но он шагает теперь уже слишком влево!

- Стоп!

Останавливается. Перехватываю за руку. Беру из нее бокал. И уже привычным жестом за локоть направляю его к дивану.

- Спасибо, Ева. Вот вчера я так не рассчитал немного и бутылку разбил.

- Вы и вчера пили?

- Ну, вот зачем ты сразу о неприятном! Нет, чтобы спросить "не порезались ли вы вчера, Александр Евгеньевич"?

- Не порезались ли вы вчера, Александр Евгеньевич? Когда пили... - передразниваю я его, гримасничая. Но он же не видит, правда?

- Нет. Взял другую и ушел вдоль стеночки наверх.

- Вы же лекарства принимаете днем. Вам нельзя вечером спиртное!

- Ой, Ева! Мне, может, уже и дышать нельзя? Я немного совсем! От скуки! Так! Давай! За здоровье! - поднимает вверх свой бокал.

- Пить за здоровье, все равно, что воевать за мир, - улыбаюсь я, и, резко выдохнув, как заправский алкоголик, быстро опрокидываю в себя спиртное.

Потом долго морщусь и кривляюсь (благо, что он, опять же, не видит!) из-за отвратительного вкуса. И потом только замечаю, что Александр Евгеньевич не пьет, а подняв домиком правую бровь и повернув голову в мою сторону, внимательно "вслушивается" (или как это лучше назвать "всматривается"?) в мою реакцию.

- Тяжело пошла, я смотрю. Ты б закусить себе принесла, что ли! - скептически произносит он. - А то развезет ненароком, что я с тобой делать буду!

- А вы мне больше не наливайте! И не развезет!

- Ну, конечно! Не наливайте! И нарушить славную русскую традицию трех стопок? Да ни за что!

Ну, три стопки - это ведь совсем немного, правда?.....

....... -Ты не прав, - заплетающимся языком возражаю я. - Деньги в нашем мире, конечно, значат очень много. Но за них нельзя купить самые важные вещи... любовь, например!

-Деточка! Уж что-что, а любовь можно купить за деньги запросто! - посмеивается он.

Я не помню, когда я перешла на ты. Но уже звучит нормально, как будто так и было. И да, мне давно пора домой, но разговор интересный, и я не могу оторваться. Ну, и градус спиртного значительно нивилирует мое чувство ответственности.

Он сидит прямо на полу на коврике, оперевшись спиной о диван. Я напротив, через стол, забравшись с ногами в огромное белое кожаное кресло. Чужой дом. Чужой мужчина. А я вот сижу и разговариваю с ним. И мне хорошо!

-Это ты, Саша, сейчас не про любовь, а про секс говоришь! - возражаю ему.

И мне кажется, он немного удивляется, когда я вдруг называю его так панибратски по имени, но никак не возражает. А мне кажется смешным называть по имени-отчеству своего собутыльника! Ну и после перехода на ты, имя произносится совсем легко!

-Нет, я именно про любовь. Про вот это - жить со стареньким дедушкой, отдавать ему лучшие годы своей жизни за деньги.

-Ну, какая же это любовь? Это чистой воды расчет! Сам же говоришь, что за деньги!

Вот всегда мне хотелось поспорить с типом, подобным этому мужчине! Очень хотелось! Доказать богатенькому буратинке, что и он может жить неправильно, нечестно, некрасиво! Высказать, насколько несправедлив тот факт, что кому-то все досталось просто так - от родителей, благодаря наглости и хитрости, а кто-то, как ни старался, как ни бился, из нищеты до старости выбраться так и не смог!