– Нет, Лили. Не сейчас.
– Ох, Мона, ну, прошу. Ты должна как минимум выписаться из больницы и вернуться домой! Я устала кормить Луи! – в доказательство своих слов она чихнула, потому что у нее была аллергия на этих животных.
Тут мы обе встрепенулись, потому что дверь распахнулась и в дверном проеме появился огромный плюшевый медведь, а потом и голова Сэта, который улыбался мне так, будто сегодня мой день рождения.
– Я принес тебе телохранителя, – он ввалился в комнату с медведем и поставив его в углу, сделал несколько шагов к нам.
Впервые за долгое время я улыбнулась – по-настоящему, не выдавливая из себя улыбку. Улыбнулась, потому что я была не одна. Как бы зла я не была сейчас на этот мир, во вселенной есть столько людей которые любят меня, и я нужна им. Все это время они терпеливо ждали обо мне известий, находили для меня слова поддержки, да и просто…были рядом.
Я не могу поступать так с ними, не могу отворачиваться от них после того, как вижу, сколько усилий они вложили в меня.
– Ну, что, я вижу, ты решила исполнить мечту своего детства и стать тощей, как соломинка? – Сэт скривился, придирчиво окинув меня взглядом. Его карие глаза искрились заботой и он закатал рукава на своей рубашке, уперев руки в бока. – Миру не нужны актрисы, которые будут падать в обморок на съемочной площадке!
– Сэт… – Лили заметила, что со мной что-то не так.
И я действительно хотела снова разреветься. Мои губы тряслись, но усилием воли я остановила этот процесс. Потом медленно расправила плечи и подтянулась к верхушке кровати, чтобы не лежать, а сидеть. Чтобы выглядеть достойно. Потом я улыбнулась еще шире – ради них. Ради своих близких, которым я нужна. Не жалея времени и сил, они каждый день навещают меня и стараются вернуть к жизни.
Ты должна подумать о себе, тебе сейчас нужно поправиться. Выйти из клиники как можно скорее, – слова Ника прозвучали в голове, как напоминание.
–Ну, что ж, будем кормить тебя с ложечки, если не начнешь делать это сама, – он щелкнул пальцами в воздухе. – Официант!
– Перестань дурачиться, Сэт, – я посмотрела на Лили и друга с благодарностью и осознала, что, возможно, я должна перестать утопать в своей боли.
Настолько, насколько это возможно.
Мика
Я попросила медсестру Лорел отвезти меня в зал рано утром и оставить там одну. Она не стала задавать вопросы, лишь удивленно подняла брови и выполнила просьбу. Пообещав, что будет навещать меня каждые пятнадцать минут, она ушла на утренний обход пациентов. В зале приятно находиться. Моя клиника была дорогой, здесь везде чистые и удобные палаты для больных. Постоянный, круглосуточный уход. Несмотря на высокий класс клиники, по ночам я слышала крики – или то, как кого-то очень быстро везли по коридору в реанимацию.
И каждый раз я думала о том, что так везли туда и Ника. Пытались спасти. Как это было? Доктор предлагал мне рассказать о ранениях, которые получил Ник, но я отказалась. Да и знала – он и сам понимал, как тяжело мне это сейчас слушать, а предложил только потому, что он врач.
Но в зале царила совсем другая приятная атмосфера. Будто я находилась не в клинике, а пришла заниматься в наш с Ником фитнес-клуб. Он наверняка скрывается в зале с тренажерами пожестче, а я тут застряла меж двух турников – не могу пройти малюсенькую дистанцию, которая доставляет мне адские мучения.
Я посмотрела на солнечный зайчик, играющий на бежевых стенах зала, а потом и в окно – несмотря на утро, солнце было уже высоко и во всю нагревало землю. Впервые за долгое время, я почувствовала укол тоски по Лос-Анджелесу, по свежему воздуху и по прогулкам вдоль океана.