Небо на востоке начинало зеленеть. Из лагеря потянуло гарью – внизу, в укромных местах, торопливо разводили костры. Уходящая ночь еще скрывала дымы, а северный ветер сносил их к реке, не забывая при этом пробирать до костей и без того дрожащих людей. Генералов трясло так же, как солдат, а явившийся к командующему последним Фажетти чихал не хуже батарей генерала Эрмали, на что не преминул указать Айхенвальд. Бергер казался отдохнувшим и довольным. Единственный из всех, считая маршала.

– Господа, – раздавшийся наконец голос Савиньяка был хриплым то ли со сна, то ли от начинавшейся простуды, – солдаты просто устали или уже разозлились?

– Боюсь, второе, – прохрипел Фажетти. Этот был простужен без всякого «то ли».

– В таком случае, – отчеканил маршал, – вам надлежит объяснить по полкам: все трудности и неудобства сегодня закончатся. Победой. Иначе зачем было лезть в этот ледник? После боя люди смогут как следует отдохнуть, но сперва придется вырвать перья уродам, из-за которых мы здесь мерзнем. Пусть все до последней клячи уразумеют – во всем виноват Фридрих. Не будь его, крутили бы мы сейчас усы в Надоре.

Айхенвальд удовлетворенно кивнул, Бэзил хихикнул, Фажетти чихнул и выругался. Хейл-старший с сомнением пожевал губами, но спорить не стал. Он не имел обыкновения оспаривать неизбежное. Промолчали и Хеллинген с Эрмали. Проэмперадор поежился и глянул вверх. Звезды бледнели на глазах – весна еще не грела, но уже светила.

– Выступаем ровно через час. – Савиньяк родился на юге, но в Бергмарк он был бы вполне уместен. – О диспозиции. Ночью вернулась разведка. Реддингу удалось наконец оценить численность дриксов и порядок марша. Больше сомнений нет, это Фридрих собственной персоной. Разъезды видели его штандарт, его гвардейцев и его самого.

Конь у принца и в самом деле вороной. Кроме коня и эйнрехтских подхалимов при высочестве тысяч тридцать пять или чуть больше, в том числе тысяч восемь конницы. Дриксы и гаунау идут вперемешку. Штандартов, известных по Бергмарк, замечено не было, так что перевалы Хайнрих не оголил. Видимо, зятю достались полки, набранные в помощь Дриксен, но недооценивать «медведей» я бы поостерегся, там паче мы не знаем, кто их ведет и до какой степени они подчинены Фридриху. Главное, полковые обозы – все! – сведены в один и присоединены к общему.

Все имущество вместе с армейской артиллерией тащится в хвосте, потому что принц спешит. Кавалерия частично идет перед обозом, частично – в авангарде. Если судить по только что замеченным дозорам, Фридрих поднял армию даже раньше нас. К Ор-Гаролис дриксы намерены добраться где-то к полудню, но тут они ошибаются. Мы атакуем их гораздо раньше.

…Зеленеющее небо, дым, черные иззубренные горы, песок в воспаленных глазах и озноб. Бой будет сегодня. Первый настоящий бой Чарльза Давенпорта, но нет ни страха, ни возбуждения. Холод, раздражение, усталость, разве с этим идут в атаку, хотя какая атака у офицера для особых поручений? «Маршал Ли бросает в бой себя, когда не остается резервов», – шутил Бэзил, только что считать резервами? Вайспферта? Реддинга с его «закатными кошками»? Штабной отряд?

– Господин маршал, – подал голос Эрмали, – я хотел бы получить более развернутый и подробный приказ.

– Как и я, – поддержал артиллериста Лейдлор.

– Почебу дадо атаковать дебедледдо? – Фажетти никогда не боялся возражать, а гонка и простуда не отбили у рафианца охоты думать собственной головой. – Разве де разубдей выждать, пока противдик де устроит деразбериху при переправе?