Услышать от меня? Мне никогда не хватит смелости, даже если пройдёт пятьдесят лет.

Дартхари продолжал смотреть на меня – спокойно, словно ждал, что я действительно всё расскажу. А потом вдруг улыбнулся. Эта улыбка показалась мне очень горькой и почему-то печальной.

– Правду говорить иногда гораздо сложнее, нежели лгать, да, Рональда?

В тот момент мне почудилось, что в комнате нет никого, кроме нас с дартхари.

Воздух загустел и стал осязаем – словно не воздух, а вода. Он вибрировал, как натянутая струна, и я почти слышала музыку. То ли внутри меня, то ли вокруг. И дышать… дышать было тяжело. Как будто все те камни, что когда-то бросали в меня, вдруг разом ударили в грудь.

Я совершенно забыла о Грэе… Я просто стояла и смотрела в глаза Вожака, пытаясь понять его слова, мысли, чувства…

– Я никогда не лгала вам, дартхари, – прошептала я.

– Я знаю.

Он поднял руку, на мгновение коснулся кончиками пальцев моей щеки, а потом, резко отвернувшись, негромко произнёс:

– Хорошо. Я даю разрешение. Ты можешь забрать Рональду с собой, Грэй.

– Спасибо, Нарро.

Когда мы выходили из комнаты, дартхари стоял у окна, чуть опустив голову, и мне казалось, что он по-прежнему улыбается той грустной, горькой улыбкой.

Остаток дня прошёл как в тумане. Грэй почти сразу убежал, сказав, что ему нужно уладить ещё кучу дел, Лирин, как только мы вышли из усадьбы, отправилась внутрь, бросив на меня странный взгляд, который я так и не смогла расшифровать.

Я обошла лес, не веря, что завтра в полдень уеду из Арронтара. Навестила знакомых птиц и зверей, покормила их остатками пшена из деревни, перебрала вещи, кое-что постирала, упаковала в заплечный мешок самое необходимое и только ближе к вечеру, усевшись на крыльце и обняв Элфи, задумалась.

Не слишком ли я доверяю Грэю? Я ведь почти ничего не знаю о нём. Впрочем, почему я не должна ему доверять? Он относится ко мне хорошо, да и зачем ему меня обманывать? Если только просто так, но не похож Грэй на человека, который издевается над окружающими исключительно из-за любви к искусству.

День постепенно догорал на западе – ярко-оранжевым, как пламя костра, цветом. Я смотрела на небо почти не мигая, так долго, что даже заболели глаза.

Так ли прекрасны закаты в Лианоре, как здесь?

Что я буду там делать?

Где я буду жить?

Смогу ли я забыть дартхари?

Я улыбнулась. Ответ на последний вопрос я знала совершенно точно.

Я повернулась и почесала Элфи за ухом. Верный хати смотрел на меня прозрачно-голубыми глазами очень серьёзно, будто понимал, что я чувствую.

– Мне нужно уйти сейчас, – прошептала я. – Подожди здесь, я думаю, это недолго… Но я должна проститься с ним. Ведь я не увижу его больше никогда.

Вместо ответа Элфи лизнул меня в щёку, словно желая удачи.

Я почти бежала. Бежала сквозь свой лес, обогнула деревню белых волков, на одном дыхании пересекла Сердце леса, и вот – усадьба дартхари передо мной.

Солнце уже скрылось, сгущались вечерние сумерки. Я чувствовала, что Вожак тут, по-прежнему в кабинете. И, кивнув стражникам, взбежала вверх по лестнице.

Дверь распахнулась ещё до того, как я донесла до неё кулак, чтобы постучать.

Дартхари подхватил меня под локоть и почти внёс в комнату, потому что я от неожиданности застыла и едва могла пошевелиться.

Открыла рот, чтобы сказать давно приготовленную фразу, но поняла, что не могу вымолвить ни слова. Так и стояла, наблюдая, как Вожак закрывает дверь, ни на секунду не отпуская мой локоть, а потом тоже молча застывает, спокойно глядя мне в глаза.

В комнате горела лишь одна настольная магическая лампочка, в тусклом свете которой казалось, что по стенам бегают какие-то существа из древних сказок Арронтара.