– Калихари.

Я никогда не называла его отцом.

– Пойдём.

Я и опомниться не успела, как он вдруг развернулся и вошёл в дом.

– Джерард не смог вовремя остановиться…

Больше отец ничего не сказал, но мне больше и не требовалось.

Джерард – старший из моих братьев. И самый неуравновешенный. Он, конечно, ара – так называют сильных, крупных самцов, – но пока не может понять, что быть ара – это тяжёлая работа, а не игра в «догони, поймай, укуси».

Суть любого оборотня – двойственность. Двойное сознание. Есть человек, а есть волк. И чем сильнее твой внутренний волк, тем сложнее его контролировать. Настоящий ара должен быть прежде всего не сильным хищником, а сильным человеком, чтобы подчинить своего волка. Процесс «подчинения» занимает от пяти до десяти лет. По крайней мере обычно так и происходит. Но Джерард мучается уже чуть больше восьми, а подвижек всё нет и нет. Отец думает – это из-за его вспыльчивости. Возможно, он прав, и, прежде чем подчинить своего внутреннего волка, брату придётся побороться с собственным характером.

В комнате, куда завёл меня калихари, царил настоящий разгром: на полу валялись черепки от разбитой посуды, куски окровавленной ткани, ещё какой-то хлам, неподдающийся опознанию. А у окна стояла кровать, на которой и лежал он – получеловек-полуволк, с ног до головы вымазанный собственной (а может, и чужой) кровью.

Он не двигался.

– Я дал ему сонного зелья. Рональда, это Нери, сын Кендры…

Я только вздохнула. Всё понятно. Кендра – ближайшая подруга моей дражайшей матушки, и, понятное дело, обе очень расстроятся, если я не сумею помочь бедолаге.

Что ж, ладно…

Я подошла ближе к постели и почти сразу оцепенела. Да, Джерард, подкинул ты мне работёнку.

– Калихари, – я обернулась к отцу, – нужна очень хорошая верёвка или куски длинной, крепкой ткани. Пошлите Сильви в мою хижину, пусть принесёт с полки три бутылочки. Одна зелёная, другая красная, третья синяя. Надеюсь, она не перепутает, от этого зависит жизнь Нери.

Отец молча кивнул и вышел из комнаты, а я вновь повернулась к раненому. Случай был сложный и практически безнадёжный.

Когда Джерард, потеряв над собой контроль, начал трепать Нери, как куклу, бедняга то ли от боли, то ли от отчаяния и страха решил перекинуться обратно в человека. В результате он застрял посреди трансформации. Вывести из этого состояния вообще очень сложно, а тут ещё такие ранения…

Многие думают, что регенерация спасает оборотней практически от любых повреждений. Но это заблуждение. Во-первых, в течение десяти-двадцати лет с момента первого обращения она почти не работает, а только формируется, а во‐вторых, если оборотню отрубить голову, она точно на место не прирастёт. Ну и даже при такой мощной регенерации, как у калихари, выздоровление после тяжёлых ран требует много времени и жизненных сил.

Удастся ли мне вытащить Нери из лап Дариды, я не имела понятия. Но попробовать стоило, и вовсе не потому, что я боялась гнева матушки или хотя бы жалела этого молодого оборотня. Я уверена, когда он очнётся, то и видеть меня не захочет, как и все остальные, кого я лечила. Мне просто было интересно, смогу ли я…

– Вот, – сказал калихари, заходя в комнату. В руках у него было три бутылочки и крепкая верёвка. – Тебе нужна помощь, Рональда?

– Нет. – Я покачала головой. – Выйдите, пожалуйста.

Несколько секунд отец просто смотрел на меня пронзительно-жёлтыми глазами. Желтее они только у дартхари – нашего Вожака.

– Хорошо, – кивнул он наконец и вышел из комнаты.

Я сразу же бросилась к Нери и приступила к делу. Сначала привязала его руки и ноги к крепким крюкам, торчащим прямо из стены – подобные есть в любом доме оборотней на случай, если придётся силой усмирять разбушевавшегося волка и связывать его, – а затем усилила узлы заклинанием.