Мне хотелось хотя бы иногда слышать только тишину, не выглядывать из-за двери комнаты, чтобы осмотреть коридор на наличие тех, с кем не хотелось бы встречаться. Меня не особо волновали их взгляды, как бы ни было, они моя семья, но жизнь в Канаде научила самостоятельности и привила любовь к одиночеству.

Я застегнула молнию на чемодане, присев на крышку сверху, чтобы она сошлась. Не знала, что у меня настолько много вещей. Впрочем, большую часть гардероба просто занимали туфли. И костюмы.

Квартира была готова еще вчера, но почему-то было сложно прощаться с любимой комнатой, домом, в котором я провела почти всю свою жизнь. Конечно, это всего лишь другой конец города, но, казалось, что так я оставляю что-то важное и призрачное здесь. Такие же чувства одолевали и при отъезде в Канаду. Возможно, это просто вернувшиеся в жизнь и сны кошмары. И если так, то я бы хотела оставить их здесь.

Отражение в зеркале теперь показывало более удачное изображение, чем вчера: теней под глазами не наблюдалось, кожа привычно бронзовая с розоватым оттенком, губы накрашенные нюдовым блеском не казались излишне сухими и потрескавшимися. Можно сказать, идеальная картинка идеальной меня. Хотелось бы вернуть эту идеальность и во внутреннее состояние. И оттягивать этот момент желания не находилось. Правда, мог ли быть человек, рожденный и воспитанный в клане стать идеальным внутри? Хотя бы достичь гармонии? Вряд ли. Даже этот чертов Тайфун, чья роль, казалось бы, уже давно определена, не нашел этого баланса. Да и мог бы? Не знаю, кто смог бы ответить на этот вопрос. Впрочем, он меня не особо волновал. Со своими бы ролями разобраться.

Я взяла чемодан за ручку, покатив его к двери, затем оказалась в коридоре, где маленькие колесики издавали монотонный звук, не давая погружаться в собственные мысли. Хотя ничего нового и умного там все равно не крутилось.

– Луиза, – прогремел голос, который меньше всего хотелось сейчас слышать. Я остановилась, зажмурившись на пару секунд, прежде чем развернуться.

– Да? – отец стоял внизу лестницы, наблюдая за тем, как я подкатила чемодан к ступенькам, испытывая очень стойкое желание просто кинуть его вниз, но вместо этого подхватила его, аккуратно спуская и надеясь не упасть.

– Я бы не хотел, чтобы ты уезжала.

– Я бы хотела, – отозвалась я, ставя чемодан на плитку с последней ступени. Тяжелый взгляд отца прошелся по мне, отчего захотелось поежиться, но я лишь сильнее выпрямила спину и смотрела в ответ. Мужчина шагнул вперед, до боли сжав локоть.

– Ты совсем ничего не понимаешь, да? – прошипел он, – ты хоть представляешь, какие процессы сейчас запустятся?

– Это ты не понимаешь! – воскликнула я, вырывая руку из его хватки, – Ты запустил эти самые процессы! Ты пустил гребанного детектива в семью! Ты подпустил его к Марии, а она нас всех уничтожит. Своей верой и желанием чистой души! Мы все погибнем, отец, и я хочу быть как можно дальше от этого, чтобы взрывная волна не задела и меня.

– Не говори такого о сестре!

– А то что? – усмешка сама по себе возникла на губах, хотя внутри все разрывалось от желания кричать. – Мне все равно, кто и где окажется, но она будет стоять на наших могилах и молиться.

– Я помолюсь и за тебя, сестра, – раздалось откуда-то сверху. Этого я и ожидала.

– Adios amigos, – рассмеялась я, направившись к двери, – Мне не нужны твои молитвы. – что еще мог дать мне этот дом и те, кто в нем живет? Если бы я знала, то осталась бы там, в комнате с видом на закат, но вместо этого села в красный кабриолет, включила музыка погромче, чтобы она заглушала мысли.