Я подвигаюсь ближе к Виктору, а потом, осмелев, кладу свою руку на его. Пальцы проходят насквозь, но мне кажется, я ощущаю тепло. Сердце сдавливает отчаяние.

Жених выглядит бесконечно подавленным. Конечно, как ещё может чувствовать себя человек, оставленный невестой? Он, должно быть, думает, я сбежала, или что со мной и правда что-то случилось.

— Всё будет хорошо, — сдавленно шепчу я. Но Витя, конечно, не слышит. Тогда я придвигаюсь ещё ближе, осторожно обнимаю. Руки держу так, чтобы они не проходили насквозь, осторожно целую воздух возле его щеки. 

Как же нелепо. Нелепо… 

В небе сверкает росчерк молнии, а следом приходит гром. Начинается дождь. Как и требует закон подлости, мою невидимость вода игнорирует. Я стремительно намокаю до нитки, обхватываю себя за плечи. Дрожу от холода. 

— Вить, иди домой, а? Заболеешь же… — шепчу.

Словно почувствовав мою тревогу, Виктор тяжело вздыхает, откидывает назад мокрые волосы, а потом достаёт телефон и вызывает такси. 

Жёлтая с шашечками машина приезжает довольно быстро. На этот раз я не иду следом. Только грустно слежу, как моё счастье безвозвратно уезжает от меня.

Я остаюсь сидеть одна. Зубы клацают от холода. Дождь хлещет так, словно собрался утопить весь мир. Мои слёзы давно смешались с каплями. 

***

Устав мокнуть, я прячусь под навесом автобусной остановки. А потом запрыгиваю в один из ночных автобусов. Там пригреваюсь на свободном местечке. Никто из пассажиров не обращает на мокрую невесту внимания, кондуктор тоже не спешит проверить билет…

Настроение не просто в минусе, оно провалилось в Ад. Я устала, мне холодно, голодно, а главное, совершенно непонятно, что делать дальше.

“Может, пройтись по экстрасенсам? — думаю я. — Или попытаться написать на песке послание, которое увидит Виктор? А могу ли я пользоваться ручкой? А компьютером? Жаль, что сумочка с телефоном осталась в полицейской машине…” 

— Итак, — бормочу я себе под нос, пытаясь не утонуть в панике, — что мы имеем? Сначала меня забыли, а потом и вовсе перестали видеть. Я не могу никого коснуться, но зато мёрзну так, словно моё тело всё ещё при мне. Да и покушать бы не отказалась… Подозреваю, что дальше есть два варианта развития событий… Или всё вернётся на круги своя, или я так и останусь невидимкой. Как тогда жить? Придётся воровать еду из магазина... А спать можно в чужих квартирах. Кстати! Может, я и через стены научусь проходить?

— Это вряд ли! — раздаётся рядом звонкий голосок.

Я испуганно дёргаюсь, вскидываю взгляд. Прямо рядом с моим местом стоит девочка лет десяти… Только очень странная девочка. Глаза у неё цвета крови, а волосы неестественно белые.

— Что? — бормочу потерянно. А потом спрашиваю: — Ох, ты меня видишь? Правда, видишь?!

На секунду подвисаю. В памяти всплывает подзабытый уже эпизод с парнем-притворщиком. Ведь если подумать, первое, что он у меня спросил, это, вижу ли я его… 

— Вижу, — улыбается девочка и почему-то облизывается, осматривая меня с ног до головы. На лице у неё такое выражение, словно она не на человека смотрит, а на сочный кусок бекона. А потом жестом показывает, чтобы я подвинулась.

С одной стороны, я очень рада, что моя невидимость не абсолютна, но с другой, терзают смутные сомнения... стоит ли вообще разговаривать со странным красноглазым ребёнком? Вдруг она питается такими, как я? 

“А может она — тот самый мудрец, которого я ждала? Как в фильмах... — шепчет внутренний голос. — В любом случае, если она захочет меня съесть, то разрешения не спросит”.

Кивнув своим мыслям, я пересаживаюсь к окну. Девочка забирается на место рядом.