Отец часто брал меня, Марию и Лу в море, мы наблюдали за тем, как солнце медленно клонится к закату. Девочки высматривали звезды на небосводе, а я учился управлять, самостоятельно выходить в море, и к своим девятнадцати годам уже умел все. Яхта была небольшой, поэтому я легко управлялся с ней один.

Вот и сейчас ступил на небольшую дорожку, ведущую к веренице белых бортов. Море всегда помогало прочистить мысли. Вряд ли сейчас стало исключением.

Или им и стало?..

В темноте мелькнула фигура, звякнул металл, а затем раздался тихий, протяжный стон. И, конечно, я не главный герой фильма или книги, но все равно направился на звук.

В портах часто промышляли воры, а мне не хотелось лишиться чего-нибудь ценного, чего-нибудь, что напоминало бы о мертвых родителях.

Но за поворотом, вместо воришки, я наткнулся на девушку, которая так бесцеремонно пробралась вчера в клуб. Она сидела прямо на земле, держась за лодыжку.

– Кажется, это судьба? – хмыкнул я, присев рядом. Элизабет поджала губы, будто совсем не обрадовалась моей компании, но все же позволила осмотреть ногу. На коже расходился длинный порез, на котором маленькими капельками выступала кровь.

– И мне все еще не интересно твое имя, – проговорила девушка, вздернув подбородок и заставив меня рассмеяться. Я с легкостью поднял Элизабет. Она шикнула, когда больная нога коснулась земли, и ухватилась за мои плечи, долго вглядываясь в глаза.

– Думаешь, попросить о помощи или послать к черту?

– Помощь была бы кстати, – выплюнула Элизабет так, словно одно только слово «помощь» оседало кислотой на языке, как от дольки лимона. Я едва не рассмеялся, подхватывая ее на руки и направляясь к яхте. – Только не говори, что хочешь сунуть меня в лодку! – взвизгнула она, вцепившись в мою шею так, что мы оба чуть не упали.

– Успокойся, ненормальная. Ты воды боишься?

– Мало ли что делают парни с девушками на лодках!

– Это яхта.

– Тем более!

– Я просто хочу обработать твою ногу, – устало выдохнул я, опуская девушку на пирс. Элизабет уперла в меня взгляд и, кажется, вообще собиралась бежать.

– И только?

– О боже, да.

– Ладно, – сдалась она, наблюдая за тем, как я шагнул на качающуюся поверхность, а затем помог и ей перебраться.

Яхта качнулась, из-за чего Элизабет рухнула на меня, снова ухватившись за плечи.

– То есть как падать в мои объятия, так тебе интересно, а как узнать мое имя, так тебе все равно? – прошептал я, наклонившись к ней. Элизабет тяжело сглотнула, пухлые губы приоткрылись, а карие глаза нашли мои. Смеяться расхотелось. Лунный свет игрался на лице, усыпанном веснушками, застревал в бусинах на волосах, подсвечивал цепочки на шее и серебряные кольца на пальцах. Она казалась жутко красивой. Жутко живой. И я мог бы стоять так вечно, но не хотел напугать ее, поэтому кашлянул и отстранился.

– Ты мне вообще ни в каком виде не интересен, – выплюнула девушка, когда я скрылся в каюте, чтобы найти аптечку.

– Мурашки на твоей коже говорят об обратном, – она не знала моего имени, я не знал о ней ничего, кроме имени, но почему-то эта ночь казалась лучшей за долгое время. Тусклый свет освещал все вокруг, на небе рассыпался целый хоровод звезд, яхта покачивалась на волнах, разбивающихся о борт, Элизабет молча наблюдала за обстановкой вокруг, словно маленький котенок, который заблудился в огромном мире. Признаться, я чувствовал себя примерно также.

– И откуда у простого бармена яхта? Ты тут вроде уборщика? – она мило сморщила нос, рассматривая обстановку.

– Досталась по наследству.

– Вместе со стаканами и трубочками для коктейлей?