– Зачем он так грубо объявил мне об этом? Это же бесчеловечно! Непорядочно! Он унизил меня, плюнул в душу! Разве я это заслужила?! – возмутилась Тоня.

– Скорее всего, он сам никого не любит и о чувствах других не думает, – предположила Зинаида Федоровна. – Таким любовь-то не нужна. Одна физиология, тьфу, прости господи!

– Боюсь, что вы правы. Такое возвышенное чувство, как любовь, ему незнакомо. Если бы человек хоть что-то чувствовал, понимал – он бы так не поступал.

– А вообще, вы оба не правы, если уж быть до конца честной. Ты изначально не должна была крутить шашни с женатиком. Ну и он, оказалось, козел еще тот! Но расстраиваться до такой степени точно не надо было! – резюмировала Зинаида Федоровна с большим знанием дела.

– Да разве всё в этой жизни предусмотришь? Знал бы где соломки подстелить… Ничего! Хрустальный домик моей мечты разлетелся вдребезги, но я приду в себя, – уверенно сказала Антонина и вдруг нервно засмеялась.

– Ты чего? – не поняла Зинаида Федоровна, все-таки опасаясь за душевное здоровье соседки.

– Хрустальная мечта разбилась, а вот звон у меня в голове остался, – пояснила Тоня, и Зинаида Федоровна тоже засмеялась.

– У тебя есть чувство юмора, это хорошо, – отметила она. – Быстрее выкарабкаешься, да и вообще это тебе поможет по жизни…

– Мне только это и помогает, – согласилась Антонина.

– Собирайся, пойдем на ужин, – поднялась с койки соседка. – Правда, мне могут и в палату принести, я хожу плохо. Но ради тебя соберусь – провожу, покажу тебе отделение.

– Да я не очень-то и хочу.

– Кушать надо! Без еды никто еще не поправился! – Зинаида Федоровна неожиданно тяжело опустилась на кровать. – Ой, голова кружится! Нет, не пойду я! Столовая в конце коридора налево, – пояснила она, кладя руку на лоб. – Кажется, у меня ко всему прочему еще и температура поднялась. Только этого мне не хватало…

Но не успела Антонина выйти в коридор, как в палату заглянула хорошенькая голубоглазая медсестричка.

– Так, девочки, сегодня питаемся в палате, – звонко приказала она.

– Чего так? – поинтересовалась Зинаида Федоровна. – Балуете вы нас.

– Сегодня все ужинают в палатах. Отделение оцепил ОМОН. А одну палату охраняют так, словно там президент. Главврач распорядился – без надобности из палат не выходить, – понизив голос, сообщила медсестра.

– Ух ты! – забыла про головокружение Зинаида Федоровна. – Это надо же! Да кто же там?

– А в туалет как же? – деловито поинтересовалась Антонина.

– В утку сходите, – ответила медсестра.

– Куда? Какая утка? – не поняла Тоня.

– В горшок! Чего непонятного? – объяснила медсестра и значительно добавила: – Форс-мажорное обстоятельство. Первый раз такое!

– А кого привезли-то? Шишку какую, что ли? – Зинаида Федоровна даже подалась вперед, как пёс, почуявший добычу.

Тоня почему-то решила, что соседка не выписывается домой вовсе не из-за болей в позвоночнике, а потому, что там, видимо, вот так вот поговорить-посплетничать было абсолютно не с кем.

– Да кто же его знает! Все засекречено! – делилась между тем медсестра. – Чтобы никто даже не приближался к палате! В палату пускают только заведующего отделением и главного врача.

– А уколы кто будет делать этой «шишке»? Раз он в больнице, значит, что-то болит? – Зинаида Федоровна решила разузнать всё до конца.

– Ничего не знаю. Может, старшую медсестру попросят, раз такой крутой «мистер Икс». Прямо персидский падишах на нашу голову! Лучше бы зарплату прибавили! – сорвалась медсестра, видимо, подумав о ночных дежурствах и скандальных пациентах.

В коридоре послышался лязг разболтанной больничной тележки, на которой развозили по палатам тяжелобольным ужин. Медсестричка исчезла, в палату с тарелками в руках вошла деловитая санитарка средних лет.