После того как мы с Ламой приехали в Непал, у меня было сильное желание встретиться с Серконгом Дордже Чангом. Однажды я пошёл увидеться с Ринпоче на вершину холма Сваямбхунатх с Ламой, Зиной Рачевской, нашей самой первой западной ученицей, и с Клайвом, из Лондона, другом Зины из Дарджилинга, который обучал Ламу английскому языку. Зине очень хотелось встречаться с ламами из различных традиций. Когда она жила у нас с Ламой, поскольку всегда ходила к разным учителям, Лама составил для неё список вопросов по Дхарме, чтобы она их им задавала.

Добравшись до вершины холма Сваямхунатх, мы стали у всех расспрашивать, где живёт Серконг Дордже Чанг. Мы пришли к двухэтажному дому, куда нас направили, и увидели, что по лестнице спускается монах, очень простой на вид. Я спросил у него, где пребывает Серконг Дордже Чанг, и монах сказал: «А, подождите тут немного». Я полагаю, что монах пошёл справить малую нужду, а затем опять поднялся наверх.

После этого и мы поднялись наверх, чтобы встретиться с руководителем Серконга Дордже Чанга. Когда мы вошли в комнату Серконга Дордже Чанга, монах, сидевший на кровати, оказался тем простым монахом, который ранее спускался по лестнице.

Обычно, если Серконгу Дордже Чангу задают вопросы о Дхарме, он на них не отвечает. Но если момент подходящий и у человека хорошая карма, Ринпоче проявляет мирную форму и может немного поговорить. Иначе Ринпоче часто является в гневной форме.

Наверное, тот день был особо благоприятен, потому что, когда Зина задала вопрос о том, как практиковать преданность гуру, Ринпоче дал краткое, но невероятно глубокое учение. Учение было так глубоко, а мои омрачения столь сильны, что я вообще не смог понять смысл его слов. Его голос был великолепен, но я понял только, что, если гуру сидит на полу, нужно думать, что там сидит Гуру Будда Шакьямуни. Это всё, что мне удалось понять. Я, по идее, выступал в роли переводчика, но учение было настолько богато, что я его не понял.

Чисто в западном стиле Зина затем попросила Ринпоче прочесть что-нибудь из текстов, которые лежали перед ним, но Ринпоче отказался, говоря: «Нет, нет, я полный невежда и ничего не знаю». Но в начале беседы он дал невообразимые наставления.

Ринпоче часто говорил подобное и притворялся, что ничего не знает. Однако, побывав в его присутствии, я совершенно уверился в том, что Ринпоче был Ямантакой. Хотя с виду Ринпоче казался обычным монахом, сидя перед ним можно было убедиться, что он Ямантака. И для этого не требовалось никаких логических доводов или цитат. Каким бы ни являлся Ринпоче с виду, это не изменило мою уверенность в том, что он был Ямантакой.

Как только человек входил в комнату, Ринпоче сразу же знал о нём абсолютно всё: его прошлое, настоящее и будущее. Он мог даже рассказывать мне о снах, которые мне приснились за несколько дней до того. Иногда люди приходили к Ринпоче за гаданием, и перед тем, как бросить кости, Ринпоче сообщал им что-то об их жизни. Один человек из Мустанга, который кого-то убил, пришёл к Ринпоче попросить о гадании, и, ещё не бросив кости, Ринпоче сказал: «О, ты убил человека». Этот человек был потрясён, потому что не хотел, чтобы о нём знали правду.

Люди, которые видели, как Ринпоче делает обходывокруг ступы Сваямбхунатх, скорее всего, считали его простым монахом, знающим лишь мантру ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ. Но в подходящий момент Ринпоче неожиданно говорил кому-нибудь из других людей, делающих обходы, что-то вроде того: «Ты умрёшь через три года. Тебе нужно совершить очищение простираниями перед Тридцатью пятью Буддами».