Тоська стрельнула в меня взглядом.

Я знала этот взгляд. И понимала, что эта ночь не закончится так, как я планировала…

И вот я у Чернова на постоянке, с его кольцом на пальце и с сыном под сердцем… А тут эти бокалы!

Лицо пылало. Тело дрожало.

Так мерзко все это было, что хотелось вскочить, вылететь на улицу и никогда больше сюда не возвращаться.

Но я не могла.

Нужно было родить. Окончить академию.

Ближе к восьми, когда за окнами уже стало сереть, вынудила себя встать.

Почистила картофель, поставила вариться. Пока готовилось пюре, сделала томатный соус, залила им мамины котлеты и отправила их томиться на слабом огне.

Порезала овощи на салат, заправила.

Выложила на менажницу соленья и сельдь.

Все движения механические. Просто потому что так надо.

Убралась, протерла стол, поставила тарелку и приборы.

Села. Встала.

Прошла в ванную. Умылась холодной водой.

Вернулась обратно в кухню.

Выключила плиту. Слила воду с картошки, бросила кусок домашнего сливочного масла, потолкла. Размешала, добавила немного молока. Пюре получилось мягким и воздушным, но я не ощутила даже запаха.

Глянула на часы, но, прежде чем определила точное время, во входной двери заскрежетал замок.

Господи…

Сердце тяжело ударило в ребра.

7. Глава 6. И звезды давят нам на грудь – не продохнуть

Официальная программа вступления в спецотряд быстрого реагирования предусматривает полгода подготовки. Физуха, огневая, штурм, тактика, работа в группе – все по жести, но без дурки.

У меня был всего месяц. Месяц адского интенсива.

Происки деятельного и влиятельного бати. Так бесился из-за залета, что решил меня, на хрен, ухандохать. Заявил еще, мол, слишком мягко меня, сука, воспитывал. Спохватился, блядь. Теперь экстренно довоспитывает.

Сатана.

Если бы где-то шла война, я бы уже был там. На передке.

Шапито, скажете, но в замес, где вроде как участвовали только я и Библиотека, отец втянул всех, кого только мог. Даже на мать часть вины кинул.

– Твоя ответственность в этом деле тоже есть, Светлана, – брякнул в вечер охренительных новостей. – Твоими стараниями этот охламон в казарме не жил. Сын полка, вашу мать! Терся дома на харчах да на перинах, пока настоящие курсанты круглосуточному порядку учились! Вот и результат!

– Вов! Да если бы мы его в казарму пустили, он бы еще на первом курсе женился! – засмеялась мать добродушно.

Михаил с Алексеем тоже хохотнули.

Одному мне, походу, с настроением не подвезло.

– Ты на что это, Светлана, намекаешь? – ошкерился батя, совсем уж багровея. – Что у нас в казармах дисциплины нет?!

– Есть, конечно. Но ты же сам понимаешь, что есть бойцы, которые дорогу проложат даже в женский корпус.

– Слышать об этом не хочу! – рявкнул, закрывая дебильную тему.

В учебном центре спал по команде, вставал по окрику. Подъем – и сразу в расход. Сказал бы, что к вечеру дохлый был, если бы просыпался в лучшем состоянии. Выживал за счет вшитой на подкорке привычки терпеть.

Батя знал, что я не сломаюсь. Вариантов просто не было.

Жилы в проволоку превратились. Мышцы – в камень. На эмоции ресурса не хватало.

Когда получил отмашку «Допущен», ничего не почувствовал.

Ни радости. Ни гордости. Ни облегчения.

Вернулся в город. Заселился в бабкину квартиру. Примкнул к оперативной группе с грифом «Легион». Дали форму, автомат. Пару дней инструктажа – и первый выезд. Для обкатки в тыловом прикрытии. Но когда отряд раскатывает банду чернухи, даже сидя в «Газели», не расслабишься.

Сегодня стояла задача накрыть схрон наркоты. Работали по классике – в три эшелона. Группа захвата – внутри, блокировка – снаружи, тыловое прикрытие – на подстраховке.