– Все хорошо, милый, – приговаривала Элис. – Ты расстроился, да? Смотри, здесь прохладнее. Давай снимем одеяльце, и тебе не будет так жарко. Давай?

Таким тоном она разговаривала со всеми детьми, которые капризничали, но движения ее при этом были быстрыми и уверенными. Она проворно развернула ребенка, которому явно было жарко, похоже, у него температура.

– Ты ведь не замерзнешь, нет? – Она провела рукой по лбу малыша, приглаживая потные темные волосики. – Простуда очень неприятная штука, да, но знаешь, что я скажу?

Похоже, ее голос все же привлек внимание малыша, он громко икнул и открыл глаза, глядя прямо на Элис. Они были темными, но еще мутными, как бывает у новорожденных, поэтому нельзя было сказать точно, темно-синие они или карие.

– Простуда пройдет, солнышко, – улыбнулась Элис. – Через пару дней тебе станет лучше.

Она расстегнула несколько верхних кнопок его кофточки, чтобы малыш мог дышать свободнее, и свежий воздух чуть охладил кожу. Чудесным образом ребенок перестал плакать и затих, а она принялась укачивать его, тихо напевая колыбельную. Удивительно, как приятно прижимать к себе это крошечное существо. Неожиданно Элис ощутила себя комфортно в этом доме.

Глазки малыша закрылись, и через несколько минут она уже сидела на диване в оранжерее, держа на руках спящего ребенка.

Он спокойно посапывал во сне. Она несколько минут разглядывала его лицо. Кто же он? Скорее всего, ребенок Жюльена. А та молодая женщина его жена? Или подруга, ведь он сам сказал, что вовсе не обязательно выходить замуж, чтобы стать родителями. Если ее предположения верны, он резко упал в ее глазах, ведь, прежде всего, он должен был помочь, а не делать все, чтобы стало только хуже. Аргументов в его пользу Элис не нашла.

Через некоторое время тишина стала ее настораживать. Возможно ли, чтобы все куда-то ушли и оставили ее с ребенком одну? Повернувшись, она с ужасом увидела, что в дверях стоят пять человек и молча смотрят на нее.

Жюльен выглядел разозленным.

– Что, позвольте спросить, вы делаете? – спросил он ледяным тоном.

Разве не видно? Элис сочла разумным промолчать. Молодая женщина посмотрела на нее и опустила голову, словно точно знала, что Элис делает что-то не так. Жюльен сказал ей несколько слов, и она направилась к ребенку, но пожилая женщина взяла ее за руку, заставляя остановиться, и заговорила. Посыпались незнакомые слова, превратившиеся в поток, из которого Элис опять ничего не смогла понять. Закончив, две женщины и один из мужчин развернулись и удалились. Элис понимала, что на ее лице отразился немой вопрос, но Жюльен встал так, чтобы не встречаться с ней взглядом.

– Впервые за много часов малыш успокоился, – произнес он. – Пусть поспит, лучше сейчас его не тревожить.

– Он болен, мне кажется, у него температура.

– Врач уже едет.

Жюльен прошелся по оранжерее и остановился спиной к Элис.

Поколебавшись, через несколько минут она все же решилась заговорить первой.

– Как его зовут?

– Жак.

– Он ваш сын?

Жюльен повернулся к ней как-то очень медленно, и по его лицу она увидела, что он в высшей степени… потрясен. Будто его шокировала одна мысль о том, что у него может быть ребенок.

– Разумеется, нет. – Жюльен чуть повысил голос.

Элис нахмурилась.

– Тогда, почему он здесь? Чей он?

Жюльен закрыл глаза и покачал головой.

– Это сын моей сестры.

Настала очередь Элис испытать шок. Получается, Жак – его племянник. Сирота, за столь короткий срок потерявший обоих родителей, но, похоже, Жюльен не намерен стать его семьей и вообще не желает иметь к нему отношения. Все потому, что он сын Андре?