Ной вдруг обернулся, и наши взгляды встретились на секунду. Я заметила на его лице легкую улыбку – она согрела меня гораздо больше, чем любой теплый свитер. В этот момент мне показалось, что холодные дни – это просто иллюзия, когда рядом есть такая сочная Хурма, как он.

– Чего стоишь там? – удивился он, замечая, что я не двигаюсь. – Ты же не думаешь, что я в очередной раз позволю воспользоваться тебе такси, Оливия?

Я бросаю неуверенный взгляд на Ноя, который крепко держит руль, прокладывая путь по улочкам Барселоны. Внутри меня происходит настоящая буря: то холодно, то жарко, и этот пиджак словно становится тяжелее с каждой секундой молчания между нами.

Атмосфера напряженная, как будто вокруг нас витает что-то недосказанное, и я не знаю, как это разрядить. Ветер за окном свистит, а я пытаюсь понять, что происходит в моей голове и сердце.

Несмотря на прошлую уверенность в себе, я чувствую себя очень неловко.

Машина наконец-то останавливается у круглосуточного магазинчика, и я ощущаю, как мой пульс начинает успокаиваться. Ной быстро отстегивает ремень безопасности и выскакивает из авто, оставляя меня одну с кучей мыслей.

Я наблюдаю, как Ной заходит внутрь, а в голове у меня вертится: что он задумал? Неужели ему действительно после ужина так срочно понадобилось заскочить в этот магазин, не сказав ни слова по дороге?

Всего через пару минут он появляется на пороге магазина с чем-то крошечным в руках, почти теряющимся между его длинными пальцами. Я еле успеваю разглядеть кончик этикетки от батончика, который можно купить на каждом шагу в Барселоне.

Вот это поворот!

Что ж, на самом деле, я ожидала чего-то более таинственного, а он пришел за сладким перекусом. Не уж то он запомнил, что мне необходима доза сахарозы после потрясения? Хотя, может, у него точно такой же способ бороться со стрессом, как и у меня?

– Твой десерт. – он сел на водительское сидение, протягивая мне батончик. – Полезно и вкусно.

Яркая упаковка начала переливаться в тусклом свете, который поступал через окна машины, и я нерешительно протянула ладонь, чтобы забрать его, едва скрыв свою довольную улыбку.

До боли знакомая фирма «El Almendro» и, на удивление, мой любимый вкус – миндаль и молочный шоколад, которые идеально сочетаются между собой и лишь при одном попадании на вкусовые сосочки языка доставляют такой кайф, что тебя уносит почти до космоса.

– Так сколько тебе? – наконец-то нарушает тишину он.

Только Ной Фриман дважды раз подряд может испортить снятие стресса.

– 18. – отвечаю я, жуя сладкий батончик и увлажняя губы. – Но скоро 19.

Видели бы вы его лицо в этот момент…

– А тебе?

– 36. – громко выдыхает он, словно сняв ношу с плеч. – Я гожусь тебе в отцы.

– Только если бы я родилась в твои 18.

Невольно смеюсь, а мои губы сами по себе растягиваются в улыбке, пока я пытаюсь дождаться момента, когда он наконец-то уже повернется ко мне своим красивым личиком, и я смогу прочитать все в его глазах.

– Удивлен? – я подвигаюсь ближе к нему, и понимаю, что он начинает пожирать меня взглядом. – Для тебя это такая проблема?

– Нет, – отрицательно качает головой Ной, слегка смущаясь. – я просто всегда думал, что ты постарше. У тебя так отлично получается держаться в любой ситуации, и сегодняшний вечер тому доказательство. Почему-то казалось, что девушки твоего возраста умеют говорить родителям лишь: «хочу, надо, дай».

– А что, если это маска? И на самом деле дома я хожу не в красных платьях, а в пижаме с сердечками?