Я наблюдала за его реакцией, и, в то время как он пытался что-то ответить, я просто повернулась и пошла дальше с Энджи к остановке, оставив его с его вопросами. По дороге мы обменялись многозначительными взглядами и сдержанными улыбками, а в воздухе витал коктейль из насмешки и удовлетворения.

– Так ты реально отшила его? – спросила Энджи, глядя на меня.

– Просто надоело его тупое заигрывание.

– Не думаю, что он уловил нотки сарказма. – хихикнула подруга.

– Да и не нужно. Пусть думает, что у него все под контролем.

Мы подошли к остановке, и я почувствовала легкость в душе. Внутри все лихо аплодировало от собственной самоуверенности, напоминая о том, что Матиас еще не один вечер будет размышлять о том, почему у меня нет времени на его глупые игры.

В заполненном автобусе нам с Энджи все же удалость найти пустые места, хоть и не рядом друг с другом. Я обвела людей взглядом: кто-то слушал музыку в наушниках, кто-то шептался между собой, а кто-то уставился в потолок, мечтая о чем-то своем.

Мой взгляд замер на окне, где Барселона раскинулась во всей своей красе: солнце ярко освещало здания, раскрашенные в яркие цвета, а сети узких улочек и перекрестков манили в свой тесный мир.

Удивительная архитектура Гауди плавно перевоплощалась в современные кафе и магазины, где молодежь шествовала в стильной одежде, пропитанной креативностью и индивидуальным стилем. Мы проезжали мимо Temple Expiatori de la Sagrada Família, где свет и тень танцевали на скульптурах, словно в ожившей мечте.

– Красиво. – прошептала сама себе, любуясь яркими красками разноцветных граффити на стенах.

Было бы здорово взять пару уроков рисования на стенах, чтобы сделать хотя бы частичку чего-то подобного. Главное, чтобы Матиас не узнал об этом, иначе начнет меня «прокачивать» через своих знакомых художников.

Атмосфера Барселоны, уличная культура, шумные рынки с запахами свежих продуктов и вкусной еды – все это унесет прочь от мыслей о том, что происходит за пределами этого автобуса.

Только вот лицо Ноя… Оно словно повсюду.

Когда мы наконец-то вышли на нужной остановке, поздний полдень окутал нас мягким светом заходящего солнца, уже не согревающего, как днем. Мы с Энджи направились к ее дому, смеясь и обсуждая все те глупости, что случились за последний день.

– Выпрямим тебе волосы. – предложила она, открывая дверь в подъезд. – Сделаем легкий макияж и обязательно оденем во что-то яркое!

– Умоляю, Энджи! Только не яркое! – протестую я, закатывая глаза.

– Почему? – удивилась она. –Тебе очень подойдет красный! У меня как раз есть подходящее платье!

Я вздохнула и взглянула на нее – она была полна энтузиазма, и отказываться от ее настойчивых предложений не имело смысла.

– И что, по-твоему, мне с красным делать? – спросила я, приподняв бровь. – Я же не Клеопатра.

– Клеопатра или нет, но платье точно будет смотреться потрясающе! – настаивала Энджи, хватая меня за руку и ведя к ее комнате.

Мы поднялись на второй этаж, и она, как всегда, показала свою настоящую магию. Комната была заполнена одеждой, косметикой и ароматами, которые переплетались в нечто многогранное, как и сама Барселона.

– Смотри, вот это платье! – она вытащила из шкафа ярко-красное изделие, которое как будто искрилось на свету. – Оно идеально подчеркнет твою фигуру.

– Ну, ладно. – сдалась я, усаживаясь на стул, и Энджи сразу же принялась за дело.

Она ловко выпрямила мои волосы, заботливо расчесывая их, а затем сделала легкий макияж, чтобы выделить глаза без лишнего азарта. В конце концов, я, недовольно ворча, согласилась на платье, только бы угодить подруге.