– Жемчуг – второй из даров, предложенных Кэрриком Гвен, слезы луны, которые он собрал в свой волшебный кошель. Жемчужину, что в кольце Бренны, Кэррик подарил Шону.

Тревор отвернулся за столовыми приборами.

– Щедрый парень.

– Насчет щедрости не знаю, но эту жемчужину Кэррик дал Шону на могиле Старой Мод. Первыми его дарами Гвен были бриллианты – сокровища солнца. Если вам интересно, поговорите с Джуд. Третьими и последними были сапфиры. Из сердца океана.

– Сердце океана. – Тревор с ослепительной ясностью вспомнил странный сон и снова уставился на свою ладонь.

– Красивая сказочка, думаете вы. Я бы согласилась, если бы она не коснулась моей семьи. Остался третий шаг, еще одна пара должна встретиться и поклясться друг другу в любви. – Дарси глотнула кофе, не отводя взгляда от Тревора. – Те, кто жил в этом коттедже после Старой Мод, стали шагом первым и шагом вторым.

Тревор вынул из тостера выпрыгнувший ломтик хлеба.

– Это предупреждение? Вы намекаете, что я избран третьим?

– Ну, это же очевидно. При всей вашей рассудительности в ваших жилах течет не просто ирландская, а та самая кровь, что текла в жилах мужчины, когда-то любившего женщину, которая жила здесь. Если бы разрушителя заклятья выбирала я, то, не сомневаясь, выбрала бы вас.

Обдумывая ее слова, Тревор достал из холодильника масло и джем, сел напротив нее.

– И такая рассудительная женщина, как вы, верит в заклятья?

– Верю ли я? – Дарси перегнулась к нему через стол. – Милый, да я их накладываю.

Ее глаза загорелись таким колдовским огнем, а губы изогнулись в такой странной улыбке, что Тревор без малейших колебаний поверил бы, что перед ним ведьма.

– В ваших чарах я не сомневаюсь, но неужели вы в самом деле верите в эту историю?

– О да. – Дарси спокойно взялась за вилку. – И если бы я жила под этой крышей, то хорошенько берегла бы свое сердце. – Она подцепила большой кусок омлета. – А некоторые еще верят, что если потеряешь сердце здесь, то навсегда.

– Как Мод. – Тревор встревожился больше, чем хотел бы признать. – Зачем вы мне все это рассказываете?

– Ха, я все ждала, когда вы спросите. Вы привлекательный мужчина, вы мне нравитесь. Еще один плюс, большой плюс для меня, и я не стыжусь говорить об этом – вы богаты. Очень возможно, я с удовольствием пообщалась бы с вами.

– Это предложение?

Дарси улыбнулась широко, обворожительно.

– Пока еще нет. Я говорю это потому, что, как уже упоминала, вы легко распознаете любое притворство. – Дарси отрезала от брикета кусочек масла. – С такой же легкостью, с какой этот нож разрезает масло. Я могу влюбиться, но не полюбить. Я пыталась. – На мгновение ее глаза затуманились, но она небрежно повела плечами и принялась размазывать масло по поджаренному ломтику хлеба. – Просто я на это не способна. Вряд ли мы предназначены друг другу судьбой, но если так, думаю, мы могли бы прийти к соглашению, которое устроило бы нас обоих.

Чуть не поперхнувшись, Тревор вскочил и подлил кофе в обе кружки.

– Мой бизнес предполагает знакомства с самыми разными людьми, но должен признать, что никогда не вел за завтраком столь странных разговоров.

– Тревор, я верю в судьбу, взаимопонимание, уважение и честность. А вы?

– Я верю во взаимопонимание, уважение и честность. Что касается судьбы, в ней я не столь уверен.

– В вас течет слишком много ирландской крови, вы просто не можете не быть фаталистом.

– То есть вера в судьбу заложена природой?

– Разумеется. И несмотря на это мы, ирландцы, сохраняем оптимизм и сентиментальность и полны мрачных и волнующих суеверий. Что касается честности, – глаза Дарси весело сверкнули, – она субъективна, зависит от точки зрения, от обстоятельств, от представления о выгоде, но в итоге что может быть лучше хорошо рассказанной истории? Однако я думаю, вы высоко цените честность, поэтому не вижу ничего плохого в том, чтобы сказать: если вы влюбитесь в меня, я, пожалуй, вам позволю.