– Ты вроде тоже.

– Ну, привет! А то, что ты у меня живешь, ешь с моего стола все это время – разве не вносит вклад в общее дело?

– Так и знал, что когда-нибудь ты меня этим попрекнешь, – заводится Дэн.

– И мысли такой не было. Но заметь, пока твой Батя мотает срок, именно я прикрываю твои тылы и даю деньги.

– Свет, ты еще ничего не дала, – бесцеремонно осаживает меня Денис.

– Но дам! А если ты откроешь фирму, возьму на себя вопросы финансов и бухгалтерии, тем самым, заметь, сняв с тебя большую долю нагрузки.

– Кто ты, женщина? Когда успела продумать такие детали? – Дэн поворачивается ко мне и проходится по лицу тяжелым, немигающим взглядом.

– Да если бы. Тут еще думать и думать. Но пока все указывает на то, что мой план вполне рабочий.

– Три процента от моей доли, – замечает, угрожающе сузив глаза.

– Десять.

– Пять, и закрываем тему.

– Десять. И при этом я фигурирую в документах исключительно как инвестор.

– Ты же собралась вести бухгалтерию.

– Да. Но не подписывать бумажки. Если ты вдруг куда-то влетишь – я в тот же день сольюсь.

– Хорошо, Света. Но только потому, что на старте ты проявила ко мне участие. Если делить по справедливости – твоя доля гораздо ниже.

– Мне еще в институте говорили, что у меня здорово развита интуиция, – невинно хлопая ресничками, замечаю я. Дэн бросает в меня очередной злобный взгляд, а потом откидывает голову и смеется, смазывая весь потенциальный эффект от этих гляделок. А я ныряю ему под руку и, теснее прижавшись к телу, в ужасе зажмуриваюсь. На словах-то я, конечно, продуманная, а на деле… Боже, да мне до усрачки страшно. Ставки очень высоки. С одной стороны, я могу потерять не только деньги, но и окончательно разувериться в людях. С другой – у меня есть шанс отлично заработать. Миллионы на счетах, конечно, не заменят Дениса, но страдать по нему будет гораздо приятнее на каких-нибудь островах.

В итоге нашу сделку мы скрепляем жарким, изматывающим сексом. Я не знаю, почему каждый раз с ним для меня становится таким потрясением, может, все дело в том, что из-за постоянной занятости мы не так часто им занимаемся. А может, как раз таки наоборот, это настолько каждый раз будоражит, что нам нужно время, чтобы прийти в себя к следующему подходу. И время тут ничего не значит. Не притупляет остроты чувств. По факту эти чувства и ощущения – единственное, что остается в памяти в ту странную весну. Потому что работы до того много, что в остальном мы сами себя не помним. Дэн-то увольняется, а я вынуждена совмещать работу в магазине с делами в его компании, потому что на мою зарплату мы с ним живем и еще собираем посылки Бате. От постоянного напряжения и усталости даже у меня сдают нервы. Истерика подкатывает как будто из ниоткуда. Вот я до слез смеюсь над смешным мемом, который Дэн перекидывает мне по сети, чтобы немного отвлечь, а спустя секунду реву – уже совсем не от смеха. И, что самое удивительное, совершенно не могу остановиться. Дэн в полнейшем шоке.

– Мась, ну ты чего? Свет! Что случилось?

– Н-не знаю. Извини. Я сейчас возьму себя в руки. Сейчас.

А ни хрена! Только еще громче плачу. Для этого вроде бы нет никакого повода. Дела идут хорошо. Денис взял себе в помощь трех мальчиков из тех, что были знакомы ему еще по предыдущей жизни. И все так закрутилось, что ух!

– Мась…

– Я устала. Просто устала. Не знаю, как ты все вывозишь. Я, наверное, не такая сильная.

– Ты сильная. Ты очень-очень сильная. Самая лучшая. Девочка моя любимая… – шепчет Дэн, стирая мои слезы-сопли большими пальцами, и смотрит ласково, отчего я лишь сильнее реву. – Сейчас Батя освободится, станет полегче. Уже чуть-чуть осталось потерпеть. Совсем капельку.