– На черта ей помогать? Ты еще зад оближи этой оборванке! – Рассвирепел Тим и яростно пнул первое, что попалось под ногу – большие наушники с розовыми подушечками из искусственной кожи.

Незнакомка, ошарашенная увиденным, начала беспомощно хватать ртом воздух.

– Ты! Ты… – Воскликнула она и в ужасе закрыла рукой рот.

Я в одно мгновение настиг Левицкого и схватил за грудки:

– Ты что делаешь?! – Притянул к себе так, что чуть не оторвал его от земли. – Совсем с катушек слетел?!

– Руки убрал! – Процедил он, вырываясь и пытаясь подпнуть ногой что-то еще из вещей девушки. – Я никому не позволю так со мной разговаривать.

Я толкнул его в сторону машины. Грубо и резко. Толкнул еще раз и схватил за шиворот. Подтащил и буквально впихнул на пассажирское сидение.

– Сиди и молчи! Совсем отупел? Соображаешь, что ты внимание к себе привлекаешь? Тебе оно надо, нет?! – И с силой захлопнул дверцу.

Левицкий продолжал изрыгать проклятия, опуская стекло.

– Ты у нас кто? Благодетель, что ли?! И с каких пор?

Я выдохнул и сжал кулаки:

– Заткнись и сиди. Если не хочешь, чтобы я тебя прямо здесь убил.

Заметил, как шевельнулись его ноздри, выпустив воздух.

Я развернулся и пошел к девушке, которая, уже поднявшись, продолжала рассматривать сломанные наушники в руках. Подобрал с земли ее рюкзак и стал быстро собирать в него разбросанные по асфальту вещи: расческу, паспорт, пакет с какими-то бутербродами, плеер.

Выпрямился. Она так и не смотрела на меня. Бледнея, продолжала теребить разломленную пополам дугу наушников и болтающийся на ней динамик. Словно не верила, что можно было так чудовищно поступить. Смотрела так печально, будто ее лишили чего-то очень дорогого.

– Пожалуйста, прости моего друга. – Сказал я не самое умное из того, что пришло в голову. – У него просто кепка мозги передавливает. Обычно он не такой дебил.

Она медленно подняла на меня взгляд, гневно сжала губы и выхватила рюкзак из моих рук. Затем нервно запихала туда сломанную вещь, все провода, развернулась и… бросилась прочь.

И всё?

Я даже опешил.

– Постой! – Догнал ее в два шага и схватил за локоть.

Девушка развернулась и уставилась на мою руку, как на змею – с омерзением.

– Что?! – Спросила она.

– Подожди. – Посмотрев в ее глаза, я потерялся. Будто мы и не площади были в окружении десятков посторонних глаз, а на вершине самой высокой горы, отрезанные от всего остального мира. – Подожди, пожалуйста…

– Зачем? – Искренне удивилась незнакомка. На ее ресницах едва заметно блеснула влага. – Ты кто, вообще, такой?!

Вырвала руку, но не ушла. Ждала ответа.

– Я… – С каких это пор меня одолевал такой тупняк? – Я просто хотел извиниться. Прости, что так вышло. Прости, что он обидел тебя.

Я получил в ответ короткий взгляд, полный сомнения и недоверия.

– Переживу. – Сказала она и гордо подняла вверх подбородок.

– Мне ужасно стыдно за него…

– Не парься. – Закинула рюкзак за спину и продела руки в лямки. – Что-то еще?

– Да… – Мне показалось, что меня затягивает в эти глаза, полные печали и безысходности. Захотелось подарить им весь мир, только бы они снова светились тихо плещущимся спокойствием. – Хочу загладить его вину.

– Нет. – Девушка резко мотнула головой. – Нет. Всё. Ничего не нужно. Нет.

Развернулась.

– Подожди!

– Зачем? – Посмотрела на меня из-за плеча.

– Можно я хотя бы… куплю тебе новые наушники?

Она оглядела меня подозрительно. И еще раз. Медленно осмотрела с ног до головы, будто сомневаясь.

– Не стоит.

– Но я хочу. Пожалуйста!

Девушка шумно выдохнула и повернулась ко мне.

Я сложил ладони в молитвенный жест: