– Это не я, – помолчав, отозвался Алестар совершенно бесцветным от усталости голосом. – Это Суалана, забери их глубинные. Суалана украла Маритэль и прислала ультиматум. Джи, давай я тебе утром расскажу? Язык не шевелится…
– Конечно, ваше величество, – тихо сказала Джиад. – Мне тоже вам нужно многое рассказать. Утром. Все – утром.
– Прости, что побеспокоил, – еще через несколько мгновений тишины сказал Алестар, и Джиад поняла, что он собирался с силами даже для этих слов. – Я сейчас… уплыву.
– Куда? – безнадежно спросила Джиад. – Ну куда вы прямо сейчас поплывете? Спите. Подумаешь, еще один раз. Это ничего не значит, правда. Я бы сама…
Да, она бы могла сама найти себе новую спальню. Вызвать слуг, приказать им… И завтра весь дворец будет гудеть сплетнями, даже те, кто еще не заметил пропажу браслета с ее руки, такого уж точно не пропустят. Алестару и так достаточно забот. Нет, она ведь права: еще одна ночь ничего не значит. А утром… будет видно!
Рыжий уже спал. Вряд ли он услышал даже ее последние слова, и Джиад тихо опустилась рядом, стараясь отодвинуться, чтобы между ними осталось побольше места. Это было не так уж легко: Алестар расположился как раз посередине кровати, и пространства у любого ее края оказалось ровно столько, чтобы поместиться вплотную к иреназе. Еще этот его хвост! Разложил на полкровати, павлин подводный…
Поерзав, Джиад отвоевала край одеяла и просунула его между собой и Алестаром. Легла, закутавшись в остаток меха. И опять едва не зашипела, как разозленная кобра. Алестар, стоило ей оказаться рядом, придвинулся, не просыпаясь, сгреб ее в объятия и опять закинул хвост ей на ноги, умудрившись просунуть его под одеяло. Да что же это такое!
Вид у его величества при этом мгновенно стал умиротворенный и довольный настолько, что лишь ровное дыхание убедило Джиад, что рыжий это не нарочно. Привык, наверное! Ну, если она ему во сне прищемит хвостовой плавник – сам виноват!
Она заставила себя лежать спокойно, понимая, что если опять высвободится – Алестар сразу проснется. Не стоит его мучить. Вон, скулы заострились, а под глазами – темные тени… Ладно, ей не трудно провести рядом еще одну ночь, последнюю. А потом пусть ищет себе другую подушку для объятий. Что он там говорил про Суалану?
Джиад честно попыталась осознать новость про Маритэль, но мысли уплывали, тяжелые и ленивые. Рука Алестара на ее плече не мешала, как и хвост, но Джиад все равно приказала себе проснуться как можно раньше, чтобы осторожно покинуть постель и избежать неизбежной утренней неловкости. Разбудить себя в нужное время – самое простое из того, что умеет храмовый страж. Она никогда не просыпала даже в годы учебы, не говоря уж о службе. Успокоив себя этим, она закрыла глаза и расслабилась, соскальзывая в сон. Завтра… все завтра…
А завтра началось с того, что она проспала!
ГЛАВА 6. Чаши весов
Мелкий песок, выгоревший на яростном солнце до белизны, был удобен, как самое роскошное ложе. Джиад лежала на боку, расслабленно вытянувшись, не чувствуя ни одного камешка или колючей песчинки, и не могла даже пошевелиться в жаркой истоме, наполнившей ее полностью, до кончиков пальцев на руках и ногах. Да и не желала, нежась в удивительном чувстве безопасности, греющей душу так же, как солнечные лучи – соскучившееся по ним тело. Она не знала, кто обнимает ее со спины, но чутье утверждало, что этим рукам можно доверять.
А может, ей просто отчаянно хотелось поверить? Самый острый клинок нуждается в передышке, чтобы снова быть заточенным, и самому прочному щиту нужно время отдохнуть от ударов… Тот, кто лежал сзади, прижался теснее, и Джиад сквозь тягучее сладкое марево сна почувствовала, как ласковые пальцы перебирают ее отросшие волосы и осторожными движениями касаются шеи и плеч.