– Ева, передо мной сидит красавица. Какой совет ты могла бы дать страшным девчонкам, чтобы они хоть на сотую долю приблизились к такому образу? – и посмотрела на меня с таким превосходством.

– Для себя интересуетесь? В вашем случае ничего не поможет, – в эту секунду замер весь зал.

Мне кажется, если бы в другом конце зала пролетел комар, его бы услышали. Не стала всех смущать столь хамским ответом, продолжила.

– Но если мы переформулируем вопрос, то смогу ответить. Что можно посоветовать тем, кто боится раскрыть всю свою красоту, прячась от ехидства этого мира за серым цветом? Тут только одно могу сказать – перестать бояться. Жизнь одна, и как бы страшно ни было, надо любить себя.

Я поправила шляпу, ведь даже сидя в стильном брючном костюме и струящейся блузке, я надела свою коронную фишку.

– Нет страшных или не модных, есть другие. Когда человек это поймет, его жизнь заиграет новыми красками. Поверьте, никому нет до вас дела, а если обсуждать, то будут цеплять в любом случае. Взять меня. Д о сих пор все осуждают мою любовь к шляпам, и что? Я их люблю. Для меня мода – это я. Смысл носить модный бордо в этом сезоне, если он совершенно не идет? Ребят, любите себя такими, какие вы есть. Нравятся растянутые свитера, вперед, гордо расправляем плечи и покоряем мир своей уверенностью. Только так и никак иначе! Вы это вы, а кто против, пусть дышит в сторону модных журналов и пляшет под чужую дудку. У вас своя голова на плечах и это здорово.

Стоило этим словам прозвучать, как по всему залу раздался шквал аплодисментов. Не знаю, чем всем понравились мои слова, но главное я поняла, этот раунд за мной.

А вот со следующим вышла беда. Все микрофоны после выступления Орской резко сломались. Девочки, которые должны были читать стихи, петь оперу, рассказывать шутки, – все были вынуждены кричать и сбегали со сцены, ведь находились слишком умные товарищи, считающие своим долгом высмеять их за это.

Как же во мне кипела злость. Ну, как так можно, объясните? Причем это не проблема конкретно данного института, она находит отражение везде, в каждом коллективе: будь то школа, институт, работа. Да даже в садике! Я видела победный взгляд Оксаны. Думает, что сделала меня. Сейчас зубы обломает. Инна ворчит рядом, а я быстро думаю, как выйти из щекотливой ситуации. С колонками-то все в порядке.

– Ева, ты куда, – подруга ловит меня за руку, не давая уйти далеко от сцены.

– Все в норме, я сейчас.

Быстро переоделась в майку и шорты, соорудила импровизированную жилетку из шарфа для создания образа парящей птицы. И вот вместо песни я танцую под всеобщее удивление. Это не попсовыйбатл, не стрип, это гимнастика с танцевальными связками. Я зову одного-единственного, но он не идет. Я закрываюсь от мира, падая на пол, и обнимаю себя руками, также лихо взлетаю ввысь, окрыленная надеждой, от крохотной весточки кружу весь мир, озаряя улыбкой. Не просто танцую, а проживаю. Звучит последняя нота, и я застываю, потупив усталый взор, ведь все рассыпается вдребезги, ведь по сюжету был лишь сон.

Раунд снова за мной, ведь аплодисменты были стоя.

Мне кажется, Инна радуется маленьким победам еще больше меня, а девочки за кулисами приободряются, хоть и повесили носики. Не могу удержаться, и подхожу к ним, стараясь убедить, что все в полном порядке и они молодцы, просто растерялись. Не слушаются. Представляете? Вот что значит – низкая самооценка.

Ладно, сейчас некогда разбираться, надо срочно переодеваться и наводить прическу перед последним этапом. Дефиле в платьях. После него будут подводить итоге и объявят королеву. Поэтому я быстро подбодрила участниц и убежала. Вот только в гримерке меня ждал неприятный сюрприз.