Но было ясно, что работы тут для экспертов предостаточно. Найти отпечатки пальцев – этого было мало. Теперь их надо было сравнить, каталогизировать и отбросить те, которые принадлежали самой Свете и хозяевам дома.

– Но даже если мы все разгадали верно, все равно непонятно, зачем убийца проник в дом Светланы. Это и сложно, и небезопасно. И такое поведение преступника оправдано лишь в том случае, если он хотел зла самой Светлане.

Все девушки как-то призадумались и загрустили, но полицейский, общавшийся с подругами, бодрости духа не терял:

– Вот сейчас все дружненько поедем к нам в отделение и там подумаем, кто бы это мог желать зла гражданке Осипенко Светлане Юрьевне.

Но если молодой и прыткий полицейский надеялся, что ему удастся повесить данное злодеяние на кого-то из трех девушек, то он сильно просчитался. На защиту их грудью встал сам Таракан. И в отделении девушки провели ровно столько времени, сколько понадобилось для того, чтобы записать их показания. После чего их предельно вежливо попросили быть всегда на связи и доставили обратно в поселок. Тут полицейские с ними попрощались и даже пообещали сообщить сразу же, как только у них появится какая-нибудь зацепка.

– В свою очередь, и вы тоже подумайте, кто мог проникнуть в ваш дом. Взлома не было. Замок цел. А это значит, что у преступника имелись ключи от вашего дома. Вы по-прежнему утверждаете, что с покойным вас ничего не связывало? Никаких амурных дел?

– Да что вы! – воскликнула Светлана. – Он всех женщин либо презирал, либо ненавидел. Мне даже казалось, что он – гей.

– Интересное кино получается, – почесал затылок оперативник. – Как же он тогда оказался у вас в доме? Кто-то должен был его впустить.

В этом он был совершенно прав. Но Света твердо держалась той версии, что с Курилкиным она дружбы не поддерживала, и ей даже в голову не могло прийти дать ему ключи.

– Возможно, прежние хозяева давали их ему? – предположила она наконец.

– Мы это проверим.

И после этого молодой полицейский пожелал девушкам всего наилучшего и укатил. В данных обстоятельствах его пожелание звучало просто издевательски, но они так устали, что просто были не в состоянии огорчаться еще больше.

Домой подруги вернулись лишь под утро. Они искренне надеялись, что Лисица давно спит. Но первым, кого увидели девушки, войдя к себе, был он. Из-за его спины выглядывали Фантик с Фатимой. Их возмущение выражалось в громких криках неодобрения, шипении и даже фырканье. В отличие от кошек Лисица был холоден и сдержан.

– Ну что? Нагулялись? – спросил он у подруг, скрестив на груди руки.

Вся его фигура олицетворяла гнев и недовольство.

– Где вас носило столько времени?

– Мы провожали Свету.

– До шести утра? Вы ушли, когда еще не было и двенадцати. Где вы были потом?

– А потом… потом мы были в полиции.

Руки Лисицы стремительно опустились, а потом взлетели вверх.

– Так я и знал, что эта девица втянет вас в какую-нибудь историю! – воскликнул он. – И что она натворила на сей раз? Подралась в ресторане с официантом? Разбила витрину магазина? Угнала машину?

– А она и это может? – неподдельно изумились подруги.

– Может. Она все может. Но сейчас речь не о ней, а о вас! Что вам инкриминируют?

– Что?

– В чем вас обвиняют?

– Ни в чем.

– Странно, – не поверил им Лисица. – Обычно за художества Светульки-Свистульки приходится отдуваться другим. Я же вас предупреждал! Света – это бомба с заведенным часовым механизмом за пазухой. Рано или поздно она бабахнет. Но сама Свистулька всегда в момент взрыва оказывается почему-то в стороне. И отвечают за ее проделки другие люди.