– Все это вам еще расскажет ваш командир, а сейчас я представлю вас хозяину каравана.

Они оказались перед небольшим, но уютным белым шатром. Он слегка напоминал офицерский, что опять кольнуло ностальгией. Внутри было весьма просторно. Несколько подушек, курительное приспособление, стол с картой и седовласый, сухой старик, стоящий над ней и двигающий фигурки из белой кости.

– Достопочтенный Рахаим, – отсалютовал Шакар.

Остальные просто поклонились.

– Шакар, – улыбнулся отвлекшийся старец. – Вижу, ты пришел не один. Это хорошо. Хороших людей привел. Мне нравятся.

С этим он вернулся обратно к своим делам.

Шакар, снова отсалютовав, вывел людей из шатра.

Непонимание ситуации отразилось лишь на лицах Хаджара и Эйнена. Для остальных все было в порядке вещей.

До вечера Хаджар выслушал еще сто одно наставление. А потом ему подвели верблюда. Хаджар терпеть не мог ездить верхом. И это на лошадях. Когда же он взобрался на горбатую, шерстяную, пахучую тварь, то и вовсе проклял все, что можно проклясть.

Но стоило только опуститься ночи, как открылся проход в Море Песка – небольшое ущелье, окрашенное алым закатом, усыпанное развалинами построек древней цивилизации, когда-то здесь обитавшей.

Караван медленно двинулся вперед – на восток, где вдалеке плясала песчаная буря. Хаджар слегка задержался, обернулся. Теперь он отчетливо понимал, что в ближайшее время не сможет вернуться назад.

Перед его внутренним взором на краткий миг появилось поле, усеянное алыми цветами.

Ветер донес далекое, приглушенное: «Удачи».

Хаджар поправил шарф на лице, проверил, крепко ли держится меч в ножнах, и пришпорил верблюда.

Караван уходил в пустыню.

– Дядя Хаджар, дядя Хаджар!

Хаджар только благодаря великому усилию воли не закатил глаза. Напротив, повернувшись к источнику голоса – маленькой девочке в шелковом наряде, он широко улыбнулся.

– Что вы хотели, моя маленькая принцесса? – спросил он.

– А ты правда возьмешь меня замуж, когда я вырасту?

Маленькая девчушка бегала вокруг Хаджара и то и дело слегка спотыкалась, а Хаджар ее ловил и ставил на ноги. Ей было лет не больше шести, может, семи. Волосы ее не стригли с самого рождения, и теперь тугая, толстая черная коса едва не волочилась по песку.

– Увы, моя маленькая принцесса, мне дозволено лишь быть твоим рыцарем, – развел руками Хаджар.

Рядом с ним шел его верблюд, с которым отношения не сложились в самом начале путешествия. Дважды за первую ночь перехода это животное умудрилось скинуть своего наездника. Трижды Хаджар стегал тварь кожаным ремешком. Увы, вскоре это заметил Шакар и заявил, что если Хаджар еще раз поднимет руку на верблюда, то и сам окажется на его месте.

В этот момент и сам Шакар, и Хаджар понимали, что претворение угрозы в жизнь приведет к битве, победитель в которой не определен заранее. В то же время Хаджар понимал, что Шакар является авторитетом и не имеет никакого смысла пререкаться с начальством.

С тех самых пор, вот уже как месяц, Хаджар шел пешком, а верблюд двигался рядом. Хаджар использовал животное исключительно как грузовой транспорт. Скинул на него все свои небогатые пожитки. На этом двуногий и четвероногий путешественники нашли общий язык. Теперь никто не усложнял друг другу жизнь.

Правда, тот факт, что Хаджар теперь шел по песку, привел к более тесному знакомству с пассажирами его звена. Всего под его (и еще девяти других сторожей) охраной находилось почти восемьдесят человек. Пять дилижансов, сорок верблюдов, пятнадцать пустынных лошадей.

Последние вызывали у Хаджара еще большее отторжение, нежели верблюды. Очень непривычно видеть лошадь с шестью копытами, которая мирно пасется и жует… песок.