Альтир плохо сдерживал новые силы.

Кольцо-артефакт на мизинце ярко засверкало, он глянул на него мельком и резко поднялся с меня.

– Мы скоро продолжим, волчица. Я всё равно добьюсь от тебя правды.

Я кивнула, от усталости голова шла кругом, и была рада, что он просто уйдёт и оставит меня в одиночестве.

Но как только за ним закрылась дверь, в комнату вошёл ультар. Не знаю, обхитрил ли он охрану или что-то с ней сделал, но это точно был Наймон. Бастард владыки.

– Суринна прикована в покоях альтира, – презрительно сказал он. – Как низко ты пала.

– Я не суринна, господин. – Если узнает, кто я, то вскоре Вальтариону доложат, что меня обратили в последней битве. Поэтому я врала, глядя прямо в глаза: – Буду благодарна, если вы меня спасёте.

– Лгунья, я видел клеймо.

Он наклонился и спустил рукав на платье. По его растерянному взгляду я поняла, что клейма больше нет. Вальтарион не соврал.

– Вы поможете мне, господин? – попыталась освободиться я ещё раз.

Он взял себя в руки:

– Я не спаситель юных девиц и в дела брата не лезу. Так что тебе, красавица, придётся выпутываться самой.

Через минуту он вышел, а я услышала, как стража вернулась на свой пост.

Вальтариона точно сместит этот наглец, он явно настроен занять престол.

Наймон

Няньки и учителя с малых лет твердили, что пусть я внебрачный сын, ещё и младший, но трон мне обещан словом самого владыки. Были свидетели, клятвы и подписи. Одна из подписей – советника Эликора. Он стар и многое мог забыть, но день, когда моя мать спасла Скаэлидис от Теней, забыть невозможно.

Теперь же Эликор прикидывается растерянным старцем. У них есть Вальтарион – старший сын и полноправный наследник, а я всего лишь ультар, никому не нужный младший сын.

Что ж, раз старик не может вспомнить, значит, придётся идти к отцу.

Охрана и лекари пытались что-то проблеять про плохое самочувствие владыки, но остановить меня не смогли. Все понимали, что он навряд ли встанет на ноги, и у правителя не так много времени для решения государственных вопросов.

От некогда могучего воина и предводителя осталась лишь бледная оболочка. Болезнь так быстро его съедала, что даже самые мудрые лекари разводили руками, не в силах помочь.

Владыка сидел в кровати, облокотившись на гору подушек. Силился выглядеть властным, но седые пряди и глубокие морщины на уставшем лице выдавали сильно больного человека.

– Наймон, сын мой! – Он попытался протянуть дряхлую руку, но тут же убрал, чтобы я не видел тремора. – Рад, что ты навестил меня.

Я сел напротив, строго глядя на старика:

– Я приехал не просто проведать тебя.

Отец вздёрнул брови, словно не понимал, о чём я говорю.

– Договор.

– Ах да, договор! – Старик сухо закашлялся, отчего стал выглядеть ещё беспомощнее. – О нём так давно не говорили, что кроме старожилов, никто и не вспомнит.

– Я помню.

Владыка откинул голову на подушки и задумчиво произнёс:

– Мы прогнали проклятые Тени и больше о них не слышали. Мы их победили.

– Они вернутся.

– Потому что не ты на престоле? – Отец резко опустил голову, прожёг меня строгим взглядом.

По дороге в столицу я предполагал именно такой вариант расстановки наследников. Слишком долго я жил в Южном замке, обо мне успели забыть. Так что злобы на отца не было, скорее разочарование.

– Потому что суринны продолжают уничтожать оборотней, а должны были их сдерживать. – Спокойно объяснил я. – Осталось меньше тысячи особей, отец. Этого мало.

Лицо старика исказилось гримасой отвращения. Не было в его жизни более ненавистных существ, чем оборотни, убившие первую супругу – мать Вальтариона. Он мстил им всю жизнь, позабыв про то, что именно волки могут остановить беспощадные Тени. Люди для тёмных тварей – лакомство, от которого они никогда не откажутся, и только волки способны одолеть напасть.