Обломки мебели, щепки, черепки посуды.

На одном из металлических штырей, что торчал из каменной глыбы, повисла белая кружка с отколотым куском. На ней было написано «Митя». Между двумя гигантскими валунами – остатками стен – я заметила лежащий плашмя гардероб с пестрыми вещами внутри.

Вся человеческая жизнь, нарисованная на полотне времени этими штрихами: именными чашками, выбранными для разных выходов вещами, сейчас покрывалась пылью и копотью… Благодаря демонам.

Внутри закипало. Почему-то вспомнились близкие… Я не видела руин их дома, туда не пускали даже родственников. Но сейчас, здесь, я словно стояла на месте катастрофы в ближайших к Костролу человеческих районах.

Сердце бешено колотилось – от внезапно накрывших боли и ярости. Руки сами собой сжались в кулаки. Хотелось кричать: громко, неистово, срывая горло и наплевав на свидетелей.

Хотелось поколотить демонов: всех, кого увижу поблизости. И совершенно неважно – причастны они к нынешней катастрофе или просто оказались ее жертвами… Плевать, что они гораздо сильнее. Каждый, абсолютно любой рогатый гораздо сильнее меня физически!

Я захлебнулась воздухом… А в следующую секунду увидела и Дементрия. Он крутанулся на пятках, я двинулась навстречу, бросив эндеру возмущенную реплику.

Идти по горам строительного мусора, оскалившимся острыми кусками камней и металлическими обломками оказалось сложнее, чем я предполагала. Под ногами все осыпалось, грозя обрушить вниз. Железные пруты так и норовили пропороть ноги. А тут еще и осколки стекол позвякивали, напоминая, что тоже не прочь поживиться моей плотью…

Я делала шаг за минуту, пытаясь найти то место, куда ступать безопасно.

А в следующую секунду поняла, что путешествовать с эндером куда приятней, нежели использовать портативный портал. Я даже ничего не почувствовала. Ни головокружения, ни слабости, ни спазмов.

Горячая рука Дементрия на талии, жаркое дыхание в шею и крепкое тело демона так близко… Че-ерт! Я забыла, зачем сюда пришла! Я забыла, что он – олицетворяет все самое мерзкое на двух планетах! Расу, которая ничем не гнушается, которой чуждо сострадание! Для которой гуманизм – непереводимое земное ругательство.

Я сомлела, в животе защекотало и сразу же захотелось большего. Прижаться к Дементрию, ощутить крепость его объятий и его страсть… Тело обдало жаром, колени подкосились… Но я взяла себя в руки и резко потребовала у эндера отпустить. Проклятье! Надеюсь, он ничего не заметил.

Это всего лишь реакция моего организма на шикарного самца и не более! Я его ненавижу! Не-на-ви-жу!

На мои гневные и обвинительные речи Дементрий отвечал спокойно и с юмором. И что-то такое ощущалось в его голосе… Не знаю даже… Так взрослый разговаривает с любимым, но изрядно нашкодившим ребенком. Вроде и надо вести себя построже, показать кто тут главный и злость на хулигана захлестывает. Но одновременно жутко хочется обнять непоседу, поцеловать в макушку и прижать…

Я изучала лицо эндера и не могла понять – почудилось мне все это или же нет.

Мы сразу телепортировались в замок гойских. Однако остатки моей пиццы и кофе исчезли со столика в холле.

Завидев нас Деволсия поклонилась и уже через минуту слуги расставляли перед нами прежние лакомства. К ним добавился равяной чай, свежие булочки с корицей и глянцевые финики.

– Выяснить у коллег или редактора или знакомых, что я люблю есть – это не подвиг! – бросила я Дементрию очередной вызов. Почему-то хотелось поддеть его, спровоцировать. Эндер поднял бровь, минуту медлил, изучая мое лицо, выпятил упрямый подбородок и поджал губы… Я думала – резко возразит. Но эндер молча налил мне кофе, а себе травяного напитка.