Сумерки окутали Землю и фонари подглядывали в окна сотней оранжевых глаз.

Помахивали косматыми пальцами веток деревья. Тихо и прерывисто перекрикивались птицы.

– Что случилось? – тихо спросил Аскольд. – Если тебя кто обидел… Убью! Уничтожу!

Он зарычал и не стал договаривать, объяснять, что сделает с этой мразью…

Велена слабо улыбнулась и прильнула к мужу. Тихая и какая-то растерянная. Молчаливая, как никогда еще в их совместной жизни. Обычно эта женщина все ему говорила. Плохое, хорошее, оскорбительное и прекрасное. Когда-то Аскольд велел ей не сдерживаться. Вываливать все, что на души и только на этом условии согласился лечить ее дочь. Их отношения давно стали теплыми и нежными. Но уговор есть уговор. Велена еще никогда не молчала. Тем более так… С какими-то тяжелыми мыслями, с застрявшими в горле слезами, с обидой неведомо на кого…

У Аскольда в груди что-то оборвалось. Да Ррасхетова бездна! Что случилось? Ведь все было так хорошо?

Они готовились к демоническому ритуалу через несколько дней, чтобы при всем народе Аскольд объявил Велену своей навсегда. Они любили друг друга и ни разу не ссорились…

С Марго, беременной дочкой Велены, все хорошо. Аскольд сам ее сегодня расспрашивал.

Анализы, УЗИ, осмотры… Все – лучше не бывает.

Ее муж – Виктор Знаменский – уехал в командировку. Но демоны Аскольда, которые его охраняли, заверили, что с парнем все хорошо.

Оба сына Велены уже дома и спокойно себе работают. Любят они засиживаться допоздна. У одного – вдохновение, у другого – прорыв мысли.

В чем же дело?

– Велена… не молчи… – выдохнул Аскольд через силу.

– Я сделала тест на беременность… и он отрицательный…

Аскольд выдохнул, прижал жену, погладил по голове как ребенка.

– Я так хотела… – она всхлипнула, как девочка.

– Маленькая моя, жизнь моя. Все хорошо. Даю тебе слово, что сделаю все, чтобы у нас получилось.

Он клялся. Как перед лицом смерти.

Она затихла, прижалась и успокоилась.

Аскольд уложил жену в кровать и некоторое время смотрел, как она мирно посапывает.

А потом вышел из дома на улицу, прогулялся по двору, мысленно роясь в компьютере-манкорлии на ухе.

Где-то должна быть клиника: человеческая, самая передовая. Говорили, что там помогали людям и демонам завести общих детей. Аскольд готов был заплатить любые деньги, сделать все что угодно, лишь бы Велена получила желаемое.

– Что? Повелитель озадачился? – голос Гейгерры звучал немного с издевкой. Аскольд вскинул глаза на знахарку. Явилась не запылилась. Он вызывал заразу на разговор и даже открыл ей возможность проникнуть на свою территорию на Земле. Но думал, что Гейгерра явится еще днем. А она пришла только к ночи.

Ладно. Хоть восстановит запрет на ее появление тут после разговора.

– Сейчас речь не о моей озадаченности! – резко произнес Аскольд. – О тебе! Прекрати свои поползновения на границу с демоническими заведениями.

– А то что? – вскинула рыжую бровь знахарка. На ее скуластом, красивом, но уж слишком хищном лице отразилось напряжение. Боится! И правильно! Аскольд сейчас и без того не в духе! Оторвет голову – и не заметит! И останутся полукровки опять без предводительницы.

– Не кипятись, Аскольд! – фыркнула Гейгерра. Но все-таки отступила подальше. Ее пышная черная юбка даже слегка зашуршала от торопливой поступи владелицы. – Ты ведь хочешь счастья Велене? А она хочет детей? От тебя, не так ли?

Аскольд зарычал и едва сдержался, чтобы не вырвать знахарке глотку. Аж руки чесались! О нем она может говорить и расспрашивать! Многое между ними прошло и многое пройдено. Но касаться своим грязным языком имени Велены… Ррасхетова бездна! За такое Аскольд может и убить…