Когда я уже разуверилась, что банные процедуры когда-нибудь закончатся, одна из девушек сказала:

- Всё, миледи.

Она приняла у меня из рук пустой бокал из-под освежающего напитка и добавила:

- Мы очень надеемся, что смогли вам угодить.

Пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы не уснуть и тепло поблагодарить девушек за заботу. Видя мое расслабленное состояние и совершенно обалдевшие глаза, банщицы довольно кивали и переглядывались.

Я слабо помнила, как попала обратно в покои. Меня облачали в ночную рубашку в несколько рук и интересовались, понравилось ли мне во дворцовой купальне, а я отчаянно зевала и пыталась понять, происходит ли это наяву или во сне.

Стоило мне зарыться в свежие простыни, как я провалилась в сон, и его не потревожила даже последняя фраза мистрис Одли, которая почему-то говорила голосом Бенары:

- Высыпайтесь, леди, набирайтесь сил. Завтра состоится бракосочетание с его высочеством Карлом Свартом и вам стоит как следует выспаться накануне первой брачной ночи.

***

- Свадьба. Свадьба с Черным принцем! - воскликнула я, вскакивая на ложе и тяжело дыша.

Свежий ночной ветерок ворвался в распахнутое окно и растрепал волосы. Я поплотнее закуталась в одеяло, но когда с соседней подушки раздался недовольный писк разбуженного дракончика, меня привело в чувство.

Увидев, что я в своей опочивальне во дворце Города-крепости Черной Пустоши, немного полегчало, но затем поняла, что напугало во сне.

- Свадьба, - прошептала я обреченно. - Сегодня я стану женой Черного принца.

Я покосилась на месяц за окном, что купается в россыпи звезд, прислушалась к голосам ночных птиц и поправилась:

- Или завтра... Святое воинство, неважно! С этими ритуалами, арестованными магами и придирками виконта я и думать забыла о том, чтобы погоревать как следует о собственной жизни. Как ты считаешь, Диларион?

Дракончик ожидаемо не ответил, но я продолжила беседовать:

- Думаешь, я зря паникую? Да, я храбрюсь и нарочно говорю с тобой таким бодрым голосом, чтобы хоть ненадолго ощутить себя не такой одинокой... Мне страшно, Диларион, святое воинство, до чего же мне страшно!

За окном ухнула птица, и я вскрикнула, тут же зажав рот ладонью, а Диларион привстал на подушке и, потоптавшись, улегся на другой бок.

Наблюдение за питомцем всегда отвлекало даже от самых тяжелых мыслей и настраивало на оптимистичный лад, но сейчас это почему-то не сработало. Казалось, что окружающая меня темнота медленно забирается под кожу и проникает к самому сердцу, готовясь сдавить ледяной лапой.

Я часто задышала, а потом пискнула:

- Мамочки...

Не вполне осознавая, что делаю, я дернула за шнурок, что свисает из-под пышного балдахина над ложем.

Раздался мелодичный звон, и спустя секунду в опочивальню вошла зевающая Лана с круглым фонарем, от которого исходит мягкий желтый свет. Камеристка зябко ежится, кутаясь в наспех наброшенный халат и часто моргает.

Я так обрадовалась, увидев живого человека, что почти не испытала чувство вины оттого, что разбудила девушку.

- Да, миледи, - проговорила Лана, прикрывая рот ладонью. - Вам что-нибудь нужно? Вы хорошо себя чувствуете?

- Прости, что разбудила, - извинилась я. - Просто... Просто птицы за окном, и ветер, и...

Я запнулась, понимая, как жалко звучат мои оправдания. Должно быть, в глазах Ланы я выгляжу изнеженной матроной из Аварона.

- Закрыть окно, миледи? - спросила Лана участливо.

- Нет-нет, не надо, пусть будет свежий воздух, - поспешно пробормотала я и почувствовала себя совсем глупо.

Лана тепло улыбнулась.

- Я поняла, миледи, - сказала она. - Вы волнуетесь перед свадьбой?