– Так монстра запредельного тушку и рвал-то, – пояснила тетушка Клу.

– Что? – я вынырнула из своих размышлений.

– Монстра, говорю, запредельного, – повторила женщина чуть громче.

– Запредельного, говорите… А зачем ему кровь-то пить?

Я не стала объяснять своей собеседнице, что у мертвой запредельной тварюшки, так же как и у любого существа нашей Грани, после смерти кровушки попить не удастся, она просто-напросто свернется. Да и не пахло от дракона мертвечиной. Такое… кхм… питание оставляет свой след.

Хотя если предположить, что проклятье постепенно повреждает жизненную структуру организма в целом, поэтому дракон временно сходит с ума в определенные дни месяца.

Но… В каждом слухе есть приличная доля правды. Что-то, а докапываться до истины я умела.

Когда лунные каналы терпят трансформацию из-за тяжелого проклятья, кровь может помочь. Но кровь чистая, лунная. Для таких случаев у нас в мире существует рудный банк, в которой все ведьмы и члены первой клановой семейной линии каждый месяц сдают по пять капель крови. Больше и не нужно.

В нашей жидкости такая концентрации силы, что для переливания обычному человеку приходится разбавлять пылью лунных или солнечных камней, чтобы не убить пациента.

А вот такую историю за всю свою пятилетнюю карьеру охотника я слышу впервые. Мало того, даже старые ловцы не рассказывали подобных сказок. Надо поинтересоваться у крестного, что он об этом думает.

– Почему Дрейк… лорд Гарден один? Где его семья?

– Так нет никого, – просто сказала тетушка Клу.

– Как это? Куда все делись?

– Так окаменели.

– Это как? – опешила я.

– А вот так, – хозяйка печально вздохнула. – Как только в семье-то мальчик нарождается, так старый дракон и тю-тю, – горестно вздохнула женщина. – Сынок на крыло, а папка в камень.

– В каком смысле тю-тю? – рассказчица ошарашила меня второй раз за пять минут.

– Говорю же, мальчоночка в шестнадцать годков на крыло встает, а отец-дракон на следующую ночь в камень обращается. Аккурат в полнолуние. Хоть прячься, хоть на луну вой, а все одно – мертвым камнем посреди двора али в комнате застынет.

– Драконом?

– Драконом, – закивала тетушка.

«Интересно, и где же это кладбище каменных драконов прячется? – мелькнула мысль. – Посмотреть бы хоть одним глазочком. Надо будет уточнить у самого Дрейка, что из всего, мною услышанного, правда. А что вымысел местных. Сверить потом рассказы, проверить новые слухи-факты и найти зерно истины».

– А за год до этого дня старый дракон начинает покрываться чешуей, и из дома совсем не выходит. И морда, говорят, драконьей становится. Жуть жуткая, – хозяйка в очередной раз осенила себя лунным знаком.

– А вы сами видели?

– Я нет, а вот бабке моей довелось. Страху натерпелась на всю жизнь! – доверительно закончила тетушка Клу.

Я задумалась. О таком крестный мне не рассказал. Не знал, или не хотел пугать заранее? Почему именно шестнадцать лет? Возраст принятия? У нас, у ведьм, тринадцатая луна считается важным годом. Период, когда сила успокаивается, а девочка определяется с выбором: охотник или артефактор, целительница или садовница, архитектор или интуит.

Луноликая нас не ограничивает, и при желании можно овладеть всеми дарами. Но как правило, выбирают одну лунную дорожку, по которой следуют. Остальные таланты не забывают, но и не развивают сильно.

Почему в камень? Положим, почему в полнолуние, я поняла. Слов проклятья в такую же ночь было сказано. Но как такое возможно, чтобы каждый раз момент возраста крыла совпадал с полной фазой? Непонятно.

– А куда деваются жены? – вдруг осенило меня.