А нет, поспешила я с выводами, теперь во взгляде Горды, брошенном на меня, появилось ещё больше ненависти и жажды убийства. Оно и понятно, мало того, что не дали закончить начатое, так ещё и унизили. Уверена, стоять на коленях и оправдываться эта любительница плёток не привыкла.

– Жива?! – ещё более злобно прошипела безымянная госпожа, сделав ещё один шаг в нашу сторону. – То есть ты даже не отрицаешь, что хотела её убить?! Или ты считаешь, что настолько незаменимая, что тебе простят нарушение приказа?! Зря. Мне не нужны воины, идущие на поводу у ревности и ненависти, игнорируя приказ своей госпожи.                                                                                         

Теперь я видела её чётче, несмотря на терзающую боль и общее состояние шока. Густая «грива», спадающая за спину, качнулась и как-то странно вздыбилась. А потом и вовсе некоторые пряди отделились от причёски и с громким шипением тёмными змеями взвились над головой.

– М-ма-момчки! – взвыла я, непроизвольно отшатываясь от этой Медузы Горгоны.

В моём затуманенном мозгу чётко всплыло воспоминание о греческой легенде, где это хтоническое чудовище одним своим взглядом превращало людей в камень. Теперь понятно, почему Горда так резво упала на колени и боялась смотреть на госпожу.                                                                        

А я, дура, своим криком и паническим телодвижением сейчас привлекла к себе внимание горгоновской госпожи. Хорошо хоть, глаза успела закрыть, а значит, ещё есть шанс, что я прямо сейчас не превращусь в бездушный камень. Да и в дальнейшем вроде есть перспективы остаться человеком. По тому, что я успела услышать, госпожа Медуза вовсе не хотела моей смерти, а это уже обнадёживало. За свою жизнь я намеревалась бороться до последнего. И неважно, куда меня занесло и почему именно меня, но свой шанс я собиралась использовать на все сто.                                                   

Эти мысли, как ни странно, помогли успокоиться. Конечно, видеть вживую подобных монстров мне ещё не приходилось, но всё в жизни когда-то бывает впервые. Уверена, если выживу, мне ещё не раз придётся удивляться.   

Думать о плохом я отказывалась. Хотя «думать» в целом получалось на удивление неплохо. Казалось бы, наоборот, должна биться в истерике, но нет. Вишу себе спокойненько, глазки прикрыла и рассуждаю. Разве что боль и общая слабость немного туманили разум.                                           

Сама от себя такого не ожидала. Я ни разу не супергёрл из «голливудских сказок», чтобы, получив удар шпалой по голове, отряхнуться, криво улыбнуться и, одним ударом повалив всех злодеев, гордо уйти в закат.                                                                                                                                         

Видимо, включился инстинкт самосохранения, организм отчаянно боролся за жизнь, включив все резервы на полную мощь. Оставалось надеяться, что откат, неизменно приходящий после такого адреналинового взрыва, я тоже переживу, и очень желательно не в этом каменном каземате.

Тем временем госпожа оказалась рядом со мной. Сладковато-пряный запах её духов немного перебил тошнотворную вонь пыточной. Сердце ухнуло куда-то в живот и притихло.                                         

Во всяком случае, в ушах перестало бить набатом, перекрывая торопливое бормотание Горды, пытающейся во что бы то ни стало оправдаться перед своей госпожой.