Неожиданно сопротивление веток ослабло, и я с тихим вскриком ухнула куда-то вниз.

Правда, падала не долго и приземлилась почти мягко, на травку, мягким ковром покрывающую неширокую полоску земли, которая разделяла плотные[n2]  кустарники на два ряда.

Второй ряд зеленой ограды оказался более густым и высоким, а ещё странно шевелился, хотя даже намёка на ветер не наблюдалось.

Особенно раскачивались нижние ветки чуть левее меня, настораживая и заставляя замереть и по максимум напрячь обострившиеся чувства, слух и зрение.

Вот кто бы мне ещё сказал, с какого перепугу я полезла рассматривать, что это там такое шевелится, а не поползла тихонечко в другую сторону?

Видимо, в этом теле копчик как-то связан с мозгом и, когда пятая точка не очень мягко встретилась с землёй, что-то там перемкнуло, моя рассудительность вместе с чувством самосохранения на время отключились. А когда решили вновь заработать, уже было поздно.

Я уже заглядывала под странные ветки, обнаружив там не только скрытый лаз, но и того, кто в нём застрял.

Девочка лет восьми испуганно таращилась на меня из полумрака. В тёмных глазах мерцали золотистые искорки, пухлые щёчки стремительно краснели, а кончик аккуратного носика едва заметно подрагивал.

Малышка была очень миленькой и ухоженной. Наверняка одна из воспитанниц местного детского дома, другого просто быть не могло!

Странная традиция – делить детей по половому признаку, отнимать у матерей и растить в общем доме, почти с младенчества начиная вкладывать в детские умы заранее выбранную программу.

Я такого не понимала и не собиралась принимать. Если у меня будут дети, я их точно никому не отдам, и неважно, при каких обстоятельствах я забеременею. Это будут мои дети! И уж точно я не буду делать из них послушных кукол.

И вот сейчас я ошарашенно рассматриваю это чудо и не знаю, что мне делать.

Какого лешего малышка делает в кустах, одна и поздно ночью?!

Параллельно истерично жужжала мысль: «Если малышка сейчас закричит, то все мои планы накроются медным тазом».

Нас наверняка обнаружат, потому что парочка, от которой я так «удачно» спряталась, ещё не успела отойти далеко. Даже увлекшись друг другом, детский визг они точно не проигнорируют.

А там и до Гувиты дойдёт, и в этот раз сдерживать себя она точно не будет. Уверена, у этой змеюки способы наказания будут более изощрёнными. И что бы я там ни говорила в своё оправдание, всё будет бесполезно.

Нельзя этого допустить, нужно как-то договориться с малышкой и при этом не напугать её ещё больше.

Но девочка кричать не собиралась, хотя было видно: испугалась. Вон как губу прикусила и пальчиками траву сжала.

– Привет, – шепнула я, в экстренном порядке вспоминая самые яркие детсадовские приключения и то, как умело справлялась с нашей бандой милейшая Зинаида Павловна.

Главное – спокойствие и искреннее дружелюбие. Нужно показать, что не причиню ей вреда, что я, наоборот, «своя».

– Ты тоже в прятки играешь?

– Нет… да… – малышка явно растерялась, но кричать не спешила, что, конечно, радовало.

Есть контакт! Теперь нужно было закрепить эффект и попытаться её разговорить.

О воспитании девочек в этом месте я знала не так уж и много. И когда говорила про «игру», рисковала, потому что не знала, чем именно занимают таких крох местные воспитательницы. Или всё же правильнее будет называть их надзирательницами?

Надеюсь, не всё так плохо, потому что ребёнку не место в ночном саду, где разгуливают полуголые взрослые, готовые в любой момент слиться в порыве страсти.

– Тебе помочь? – поинтересовалась как можно более дружелюбно. – Неудобно ведь, а здесь места побольше, но тоже секретно.  Никто не увидит, если не шуметь.