Конечно, о существовании однополых отношений я и в своём мире слышала, но, когда это касается тебя лично, становится очень не по себе. Нет, я не осуждала, но и к себе никогда бы примерять не стала. Хотя во владениях госпожи Аргавы такое считалось нормой.

А как иначе,  если мужчины и женщины существовали в разных государствах и встречались на нейтральной территории только для того, чтобы зачать потомство и не оказаться на грани вымирания? Да и то для этого дела не каждая девушка подходила. Будущих «жриц любви» отбирали ещё в младенчестве и отправляли на обучение к госпоже Аргаве.

И я даже было подумала, что меня так старательно выхаживали именно с целью выдать за жрицу. Но позже успокоилась, стоило узнать, что я никак не подхожу под критерии местной красоты и ценности как женщины.

Мало того, что тощая и слабая, так ещё и без признаков божественного благословения в виде зеленоватых чешуек, длинного змеиного языка, раздваивающегося на конце, или хотя бы заострённых верхних клыков с тонкими бороздками для яда.

Не говоря уже о торчащих из темноволосых шевелюр самых настоящих змеиных голов.

Это считалось самым ценным в женщинах Лагарто. Такая «медуза горгона» гарантированно давала сильное потомство, и не один раз.

Я же могла похвастаться разве что необычным цветом своих волос. Они были такими же густыми и волнистыми, но не просто тёмными, как у всех, а с заметной краснотой, что на солнце заметно рыжели, бликуя почти огненным цветом.

Мне нравилось, а вот остальные считали это дополнительным уродством к моей и так, по их мнению, некрасивой внешности. 

Ну да, выдающимися женскими прелестями я тоже не могла похвастаться. Но с учётом моего небольшого роста и тонкокостного телосложения попа и грудь были вполне пропорциональны, а вот глаза большие, как у анимешных куколок. Красивой миндалевидной формы, светло-карие, с янтарными искорками вокруг тёмного зрачка.

По мне, так вполне симпатичная девчонка, едва перешагнувшая порог совершеннолетия, наступающее в этом мире в девятнадцать лет.

Поэтому из-за внешности я ничуть не расстраивалась, наоборот, искреннее считала, что мне повезло. Становиться бесправным сосудом для потомства я точно не собиралась, пусть жрицам и создавали максимальный комфорт и роскошь.

Нет уж, не согласная я! Если с остальным я смогла худо-бедно примириться, то с этим нет.

О, мне понадобился не один день, чтобы свыкнуться с этой новой реальностью. Пропустить через себя, переварить, осознать и наконец принять.

Спасибо Мануве и Лаване. Даже не знаю, смогла бы с этим справиться без их поддержки и внимания.

В своё время именно они взяли на себя заботу[n1]  об осиротевшей некрасивой малютке, отдав мне всю нерастраченную нежность и любовь.

Неудивительно, что я быстро прониклась к ним ответными тёплыми чувствами.

Они же стали основным источником информации для меня сейчас, правда для этого приходилось иногда притвориться спящей.

Эти душевные женщины – кстати, в их отношениях была только дружба, искренняя и крепкая, – берегли психику «несчастного ребёнка» – так они по-тихому называли меня, в десятый раз обсуждая сложившуюся ситуацию и пытаясь угадать дальнейший исход. 

Я тоже пыталась предугадать и рассчитать свои дальнейшие действия, отчего у меня начинала болеть голова и я мгновенно отрубалась. Просто проваливалась в темноту, где из её недр быстро-быстро всплывали какие-то непонятные картинки.

Это уже позже я поняла, что картинки – это не просто плод моего воображения, а воспоминания ушедшей на перерождение бедняжки Валерики, чьё тело я заняла.