Торговец недовольно поджал губы, но желание покупателя – закон.

Вторым оказался полу-орк. Высокий, массивный и грозный даже на вид, без намека на интеллект во взоре. В силе этого малого я не сомневалась. А вот в том, что он вообще понимает человеческую речь – были серьезные сомнения. На фоне этой верзилы, волк казался более разумным. У запасного варианта, пока его обсуждали, едва ли не слюнка по подбородку тянулась от высоты уровня его развития.

– Отлично подходит для защиты и обороны. Но вот собеседник из него никудышный… – хихикнул торговец. – Этот вид выводили с определенной целью. Не без недостатков, но уберечь и от дичи, и от нечисти – он способен, – нахваливал торговец. – И всего два золотых…

– Следующий, – непреклонно отозвалась я и посмотрела на следующую клетку, которая стояла как будто в отдалении, в самом темном углу. – Кто у вас там?

– Там? – не понял торговец, но, уловив мой взгляд, с досадой поморщился. – Никто, госпожа. Паршивый товар, не стоит и вашего внимания… Госпожа! – прикрикнул он, но я уже выхватила из рук Геральта масляный фонарь (для магического мира стыдоба какая) и сделала несколько шагов в том направлении, подсвечивая пространство перед собой, чтобы увидеть сгорбленную фигуру в углу клетки.

Тот сидел, как будто без движения, грязные, свалявшиеся волосы закрывали испачканное и избитое лицо, одет он был в дырявые лохмотья, сквозь прорези которых виднелись шрамы и синяки.

– Кто он? – удивилась я его плачевному состоянию. Да, это была ферма рабов, но все, кого я видела, были в подобающем виде, без следов пыток или истязаний, откормленные и здоровые. А этот…

– Никто, госпожа, никто, – лебезил торговец. – Моя головная боль, тварь такая...

– То есть, это вы его так? – перевела я взгляд на мужчину в клетке. Казалось, он даже не подавал признаков жизни и не шевельнулся, но при новом взгляде изменил положение головы, отчего засаленные, какие-то серые от грязи волосы упали с плеч и открыли острый кончик уха, а меж упавших прядей зиял ненавистью и толикой любопытства зеленый глаз, который смотрел мне, как будто в самую душу, прожигая своей злобой и презрением.

От неприязни, веющей от одного лишь взгляда, я готова была отшатнуться, но тут просвистел свист хлыста, и тело заключенного дернулось от удара. Но ни крика, ни ругани я не услышала. Только лицо он вновь скрыл, более не опаляя меня своим вниманием, да с грязной щеки на пол упала багровая капля.

– Тварь, как смеешь ты так смотреть на госпожу? – бранился торговец, державший в руках хлыст. Но после сменил тон и пожаловался, но не мне, а Геральту. – Совсем житья мне не дает. Столько раз пожалел, что он вообще ко мне попал. Не могу продать, тварь такую!

– Почему? Эльфы очень ценятся как компаньоны, особенно у женщин, – заметил мой спутник, пока я как зачарованная смотрела вглубь клетки, не понимая, почему я не бегу без оглядки от этого эльфа. Но что-то… что-то не давало мне покоя. И это была вовсе не жалость, хотя было бы нечестно сказать, что я ее вовсе не испытывала.

– Дерзкий и гордый, гад, – сплюнул торговец в сердцах. – Не раз, и не два мне торги срывал. Отказывается покориться, угрожает и бранится на покупателей, мужикам и вовсе в лицо плюет. И ничто его не берет, никакое наказание. Остается только убить… Усложняется то, что для охраны он слишком гордый, а для роли компаньона женщин слишком дерзкий и грубый…

– Сколько он стоит? – коротко спросила я, уже все решив для себя.

– Что? – сильно удивились Геральт и торговец.

– Госпожа, вы меня не слышали? – похлопал ресницами торговец, а Геральт ему вторил: