Рэми очаровательно улыбнулась:
– Пока Рассэлу не пришла в голову блестящая идея женить тебя на ниийской принцессе.
– Да! – обрадовался неожиданной помощи Эртан, совсем сбившийся с мыслей. – Ты даже себе представить не можешь…
Он опять запнулся, но она с понимающей улыбкой подхватила:
– Всех выгод открывающихся политических перспектив. Как раз могу. Зачем этот брак понадобился вам, я понимаю. А вот зачем он был нужен отцу… – её лицо искривилось застарелой обидой.
Эртан с пониманием кивнул и уточнил:
– А ты ему напрямую говорила, что не хочешь? Может, он не так понял?
Рэми смерила его скептическим взглядом и заверила:
– О, я закатила замечательный скандал. Но всё, что получила в ответ, – решение, мол, принято, не вижу причин отказывать, умён и хорош собой, бери и не жалуйся, – скривилась она.
Учитывая, что Эртан мог сходу назвать десяток причин, по которым ниийский король мог бы ему отказать, ясности эти сведения не добавили.
– Ну, кажется, его надежд я не оправдал, – соскоморошничал Эртан, на её вопросительный взгляд пояснив: – Не так уж умён и не так уж хорош собой, как мы вчера выяснили.
Со смущением Рэми неопределённо повела плечом, явно не желая вдаваться в подробные беседы о вчерашнем.
Разговор заглох. Эртан окончательно потерял ту мысль, которую пытался высказать, а Рэми так и не поняла, что он пытался объяснить.
Должно быть, это просто была неудачная попытка сказать: «Извини, я не хотел, чтобы так получилось».
Снова поопиравшись подбородком на ладонь, Эртан снова собрался с мыслями и выдал следующую тему:
– Рэми, давай разбираться теперь, что делать дальше. Мы все, прежде чем принимать дальнейшие решения, хотим узнать, чего хочешь ты, – декларировал он.
От таких деклараций принцесса растерялась настолько, что потеряла контроль над выражением своего лица. Вместо удачного надменного ракурса оно вытянулось, а изящный рисунок бровей поломался. Эртан следил за этой переменой с недоумением: как ему казалось, вопрос его не должен был показаться чрезмерно сложным. Однако мелькнувшая в её глазах растерянность натолкнула его на верные мысли, и он уточнил: