– Нет, Джерри! Сердце у тебя храброе, да только разжирел ты для такой работы. Эй, Люк, и ты, Томас, братья Дидсы и Уильям из Сэндгета, вы будете управляться с парусами. А теперь те, кто хорошо дерется. Поплывешь с нами, благородный сэр, хоть ты росточком и не вышел?

– Молю тебя, милорд, отпусти меня с ними! – вскричал Найджел.

– Отправляйся, Найджел. А твоего коня и доспехи я вечером доставлю в Кале.

– Жди меня там, мой благородный господин. И с Божьей помощью я привезу туда Рыжего Хорька.

– На борт! На борт! Время не ждет! – нетерпеливо кричал Бэддинг, а его матросы уже ставили парус. – А ты еще кто такой?

Обращался он к Эйлварду, который проталкивался по сходням следом за Найджелом.

– Куда мой господин, туда и я! – крикнул Эйлвард. – Посторонись, шкипер, а то как бы тебе не пожалеть!

– Клянусь святым Леонардом, лучник, – буркнул Кок Бэддинг, – будь у меня время, я бы тебя проучил. А теперь попяться, не загораживай дорогу другим!

– Нет, уж лучше ты мне дорогу не загораживай! – воскликнул Эйлвард, обхватил Бэддинга поперек живота и бросил в воду.

Толпа угрожающе взревела, потому что Бэддинг был героем Пяти Портов и ни разу еще не встречал соперника, равного себе. По сей день сохранилась эпитафия, указывающая, что он «утихомиривался, лишь подравшись всласть». И потому, когда он, как утка, вынырнул, ухватился за канат и вскарабкался по нему на пристань, все благоговейно замерли, чтобы в подробностях увидеть, какая ужасная судьба постигнет дерзкого чужака. Но Бэддинг, вытряхивая соленую воду из волос и протирая глаза, оглушительно захохотал.

– Ты честно заработал свое место, лучник, – сказал он. – Тебя-то нам и надо. А где Черный Саймон из Нориджа?

Вперед вышел смуглый молодой человек с худощавым суровым лицом.

– Вот я, Кок, – сказал он. – Спасибо, что берешь меня.

– Еще ты, Хью Бэдлсмир, и ты, Хэл Мастерс, и ты, Дикон из Рая. И хватит. А теперь, во имя Божье, отчаливаем, не то нам их до темноты не нагнать.

Большой парус и передние паруса были поставлены, и десятки ретивых рук принялись шестами отталкивать «Мари-Роз» от пристани. Паруса наполнились ветром, и, накренившись, вся содрогаясь от нетерпения, словно гончая, рвущаяся со сворки, она пронеслась через выход из гавани в пролив. «Мари-Роз» из Уинчелси была знаменитым корабликом, и много раз ее дерзкий владелец, полуторговец-полупират Кок Бэддинг, приводил ее в порт с богатым грузом, взятым где-то в Ла-Манше и оплаченным не деньгами, а кровью. Хоть была она невелика, но ее быстрота и свирепость владельца превратили ее в пугало всего французского побережья. Да и купцы из Фландрии или балтийских портов, входя в Па-де-Кале, боязливо вглядывались в отдаленный берег Кента, не появится ли на фоне меловых обрывов зловещий лиловый парус с золотым изображением святого Христофора. Теперь, когда суша осталась позади, «Мари-Роз» неслась под всеми парусами, разрезая высоким острым носом пенные волны.

Кок Бэддинг с небрежным видом прохаживался по палубе и поглядывал то на надутые паруса у себя над головой, то на наклонный белый треугольник, четко выделявшийся на фоне ясного синего неба. Позади виднелись кэмберские болота, холмы Уинчелси и Рая и цепь береговых обрывов за ними. Слева вздымались огромные меловые утесы Фолкстона и Дувра, а вдали на горизонте серой дымкой маячил французский берег, куда устремлялись беглецы.

– Клянусь святым Павлом! – воскликнул Найджел, жадно всматриваясь в даль над пляшущими волнами. – Сдается мне, мастер Бэддинг, что мы их нагоняем!

Шкипер оценил расстояние опытным взглядом, а потом перевел глаза на клонящееся к западу солнце.