– Да, – ответила королева, – моя служба длилась пять месяцев, за это время я прошла подготовку как механик-водитель санитарного автомобиля. – Она снова посмотрела на попутчицу. – А ты молодец, Алиса, хорошо заботишься о Мартине, он у тебя очень ухоженный. – Елизавета бросила взгляд в зеркало заднего вида.

– Да как же я могу не заботиться о нём? – Девушка дёрнула плечами. – Я его очень люблю. – Тут она снова вспомнила прочитанную статью и обратилась к королеве: – Мэм, я бесконечно благодарна Вам за такой подарок. Теперь я не представляю своей жизни без него.

– Я ни на йоту не сомневалась, что ты станешь ему хорошей хозяйкой, – сдержанно улыбнулась Едизавета и добавила: – Я бы никогда не отдала сына своей Джейн в плохие руки.

Алиса обернулась посмотреть на семейство. Маман по-прежнему сидела как истукан, пялясь прямо перед собой, а Мартин, как липучка, прижался к ней бочком и без зазрения совести рассматривал дражайшую родительницу. Девушка нисколько не сомневалась, что рано или поздно маленькая подлиза растопит лёд и прогонит материнский холод.

– Не переживай. Они найдут общий язык, – успокоила королева, снова озвучив мысли Алисы. – Просто слишком много времени прошло с момента их разлуки.

От впечатлений у Алисы голова шла кругом, глаза разбегались, не зная, куда смотреть. Королева, управлявшая автомобилем, так и притягивала к себе взгляд, и за окном красота такая, что дух захватывало. Территория замка блистала всеми красками осени: винный багрянец вязов, золото каштанов и пламенеющий пурпур платанов сливались воедино. На идеально ровных газонах, постриженных точно под линейку, лежали ковры, сотканные из жёлто-красных листьев, и отдыхали люди.

– Это туристы, – сказала королева, заметив, куда смотрит Алиса. – Виндзорский замок – любимый дом моей семьи. До тысяча девятьсот девяносто второго года он был закрыт для обычных людей. А потом однажды у нас случился пожар. Это произошло в день празднования сорокапятилетия нашей свадьбы с герцогом Эдинбургским. Огонь тушили три дня, а восстанавливали сгоревшие помещения несколько лет. На это понадобились немалые средства. После того случая мы решили открыть в замок доступ для граждан на регулярной и платной основе, чтобы получать деньги на содержание дома и ремонт в случае вот таких непредвиденных ситуаций.

Слово «дом» резануло Алисе слух. Оно никак не вязалось с тем гигантским строением, что она видела вокруг. Замок представлял собой вытянутый многоугольник стен, построенных в различные эпохи. Все они были разделены между собой круглыми и квадратными башенками. А во главе этого каменного монстра, точно великан, возвышалась огромная серая башня. «В этом “домишке” запросто может разместиться население небольшого городка», – мысленно усмехнулась девушка.

– Ваше Величество, как же Вы здесь живёте, если кругом ходят туристы? – спросила она.

– Мы с ними не пересекаемся, – объяснила Елизавета. – Наша семья живёт в верхнем дворе, он недоступен для туристов. – Она показала в лобовое стекло на возвышающиеся впереди серые башни. – А здесь туристам есть что посмотреть. Мы отдали под музеи бо́льшую часть замка: средний и нижний двор, часовню и зал святого Георга, парадные покои королей и королев, включая их спальни, гостиные и столовые. Зал Ватерлоо, где представлена портретная галерея союзников нашей страны в борьбе с Наполеоном. Зал приёмов, где когда-то проходили балы, тронный зал ордена Подвязки.

«Оказывается, августейшим особам тоже иногда приходится жертвовать своим комфортом», – подумала Алиса и вспомнила, как сказала Кузя: «В конце концов, королева такой же человек, как и мы».